Острые грани Пророчества

– Невероятно… – выдохнул мужчина, просматривая заключение. – Они действительно братья. Какая… удача. Вы будете моими учениками. Оба. А там… Посмотрим.

Часть третья В любви и на войне

Глава 1

– Люк, я тобой недоволен, – Квай-Гон, с самым суровым видом стоявший напротив стола, скрестил руки на груди. – Это было… отвратительно. Как ты мог?

Люк откинулся на спинку кресла, с интересом слушая гневные сентенции призрака. Джинн корил парня за драку с братом, бросая осуждающие взгляды.

– Мастер Джинн, – неожиданно прервал его Люк. – Скажите, вы ничего не забыли?

– То есть? – опешил Квай. Глаза Люка похолодели.

– Отношения в моей семье – это отношения в моей семье. Все, что происходит в моей семье – дело внутреннее, и касается только ее членов. Меня не интересует мнение по поводу происходящего того, кто не носит фамилию Скайуокер.

Джинн дернулся, уставившись на медленно впадающего в бешенство парня практически с шоком.

– Люк…

– Я уже шел на поводу мнения других! – лязгающим металлом голосом продолжил парень, встав, опираясь на столешницу. – Я уже слушал тех, кто мне никаким боком не родня! Хватит!!!

Стол подпрыгнул, датапад на полке задрожал.

– И кончилось это крайне печально, – лицо Люка застыло, превратившись в маску. – Больше я не позволю посторонним вмешиваться в свою личную жизнь. Больше такого… – парень помолчал, прикрыв глаза и беря себя в руки, – такого не будет. Вас это тоже касается, мастер Квай-Гон Джинн.

– Люк, – попытался настоять на своем призрак, – я… Я ведь… Я пытаюсь помочь. Как Мастер…

– Вы не забыли, Мастер Джинн? Один момент из нашего договора? – глаза Люка превратились в два осколка льда. Джинн вздохнул и покачал головой.

– Нет, Люк. Не забыл.

– Прекрасно, – окончательно успокоился парень. – Поэтому, давайте не портить наше продуктивное сотрудничество и оставим эту опасную тему.

– Согласен, – вздохнул призрак, но Скайуокер просто нутром чуял, что это смирение – напускное. – Тогда я отлучусь на некоторое время. Необходимо кое-что проверить.

– Конечно, учитель. Проверяйте.

Призрак исчез, а Люк в бешенстве треснул кулаком по столу.

– Прям как медом намазано… – процедил парень, расхаживая по кабинету. – Все так и рвутся со своими советами. Как лучше, надо же! Спасибо, лучше не надо! Сами разберемся!

Тихо открылась дверь, ведущая в спальню, и Энакин уставился на замершего статуей брата странным взглядом.

– Это был Квай-Гон? – с искренним изумлением спросил парень.

– Да, именно он, – Люк выдохнул и повернулся к брату совершенно спокойным. – Ты хотел знать, кто меня учит? Так вот, это Квай-Гон Джинн.

– Повезло тебе, – качнул головой Энакин, прикладывая к скуле специальную примочку с бактой. – Повезло. Я… Я его помню. Он очень хороший.

– Повезло? – остро взглянул на него брат. – Кому и повезло, так это ему. Квай-Гон Джинн мечтал учить Избранного. Он мечтал стать его Наставником. Мнение Избранного его… не интересовало. И это принесло Избранному сплошные проблемы!

– С чего ты взял? – набычился Скайуокер, у которого в памяти остались самые прекрасные воспоминания о Джинне. – Он мне помог!

– В задачу джедаев, – холодно оборвал его Люк, – борьба с рабством не входит. Я правильно цитирую?

Энакин дернулся, как от удара.

– Ты сам себя выкупил, брат. Своими собственными усилиями. И Квай-Гон Джинн тут ни при чем. А вот его повернутость на твоей избранности принесла только вред. Своим заявлением он поставил тебя и Совет в сложное положение.

– Поясни, – процедил Энакин, подходя ближе. Люк пожал плечами.

– Легко. Скажи, тебе ведь хотели отказать? На основании того, что ты слишком взрослый?

– Да, но при чем здесь это?

– При том, брат, что в Ордене полно тех, кого принимали далеко не в сопливом возрасте. Яркий пример – Рам Кота. Он стал членом Ордена в восемнадцать. Ясно? Возраст тут не играл никакой роли. Знаешь, после того, как Квай неоднократно мне все рассказал, я поговорил с очень умным психологом. Так вот, он сказал, что заставив Кеноби дать обещание стать твоим мастером, Джинн просто поставил Совет перед фактом. Ультиматум. А ультиматумы никто не любит.

Перед Энакином как живой встал Винду, смотрящий на него практически с ненавистью. Да и некоторые другие…

– Тем более, он им словно в лицо ткнул. Вот, смотрите! Это Избранный! И вы до его потенциала не дотягиваете! Он изначально превосходит вас. И ты стал падаваном… Не став юнлингом. Сколько было тех, кто смотрел на тебя с завистью? Потому что им не светит ничего, кроме Сельхозкорпуса? Скажи, с тобой хоть кто-то общался, как с равным? Среди падаванов? Теперь – среди рыцарей? Не выделяя, не оглядываясь на твою раздутую славу Избранного?

Энакин побледнел, опустив глаза. Вспоминать не хотелось. Ведь было… Зависть. Злоба. Недовольство. Косые взгляды. Шепотки. Постоянно.

– Мне тоже твердили… Люк! Ты Избранный! Ну-ну. Спасибо. Накушался. Вот как накушался, – парень провел пальцами по горлу. – Так что, когда Джинн заявился ко мне, настаивая на своей кандидатуре в качестве моего учителя, я поставил условие. Раз он так хотел учить Избранного…

– Какое?