Острые грани Пророчества

К сожалению, теперь прояснить этот вопрос было невозможно. Он никогда не делал такой анализ в той жизни, так же, как и Вейдер. Странно, если честно… Казалось бы, надо ведь было убедиться окончательно в истинности жестоких слов, сказанных на Беспине. Но… И взять материал для сравнения было неоткуда, и в голову такое не пришло, и Сила неоспоримо свидетельствовала, что это так и есть.

Впрочем, если бы Люк захотел проверить, то… Можно было найти способ связаться с Вейдером. Тот и сам бы полюбопытствовал, несомненно. Однако, ни один из них не решился на этот шаг. То ли боялись получить подтверждение, то ли наоборот.

А вот теперь он видит отражающийся на экране анализатора факт. Они практически идентичны.

На самом деле Люк не слишком рисковал, идя на этот шаг, в любом случае анализ должен был показать их близкое родство. Однако, теперь у него прибавилось вопросов: было ли таковым состояние дел в том мире? Или он изменился? Процент отличий был слишком мал, определяя, скорее всего, внешний вид. Опытный наблюдатель сразу скажет, что они родственники.

И скрыть это не получится, да и зачем? Сидиусу он сам сказал, а остальные…

Размышления прервала прочувствованная ругань Энакина, бегающего кругами. Люк молча подошел к дроиду и принялся уничтожать данные. Не следует оставлять такое в свободном доступе.

Вытолкав бушующего брата за дверь, Люк заволок его в свою каюту и вновь силой утрамбовал в кресло, после чего сел и принялся наблюдать. Джедай фонтанировал эмоциями, заставляя удивляться. Неужели это – будущий Вейдер? Лорд, глыба холодного спокойствия, время от времени взрывающаяся яростью и гневом? С трудом верится.

Сам Люк, конечно, тоже был эмоциональным, но недолго. Дядя в ответ на его взбрыки орал и наказывал, потом он вляпался в Альянс и рефлексировать времени не было, плюс началось его обучение, как джедая, и только на Беспине он слетел с катушек, а потом… Потом он смог немного обуздать свой характер.

– Высказался?

Энакин, развалившийся в кресле, что-то мрачно буркнул. Помолчав, парень потер лицо ладонями и вздохнул.

– Почему ты считаешь, что тебя украл… – Скайуокер нервно дернулся, но продолжил, – джедай?

– Потому, брат, – холодно посмотрел на него Люк, – что он своей принадлежности к Ордену не скрывал. А мои опекуны как-то обмолвились, когда думали, что я сплю, что меня им принес Бен. Сам он меня воспитывать не захотел. Да и вообще не стремился со мной общаться. Видел я его крайне редко, вот так.

В каюте повисло тяжелое молчание.

– Расскажи мне о маме… – неожиданно прошептал Энакин, отводя взгляд. Глаза Люка потеплели, он улыбнулся.

– Конечно. А знаешь… мы будем неподалеку от Татуина. Можем ее навестить. Что скажешь?

– Навестить? – недоверчиво посмотрел на брата Энакин. Люк кивнул.

– Конечно. Маршрут позволяет это сделать. Да… Кстати. Хорошо, что напомнил…

Парень встал, неторопливо обошел стол и подошел к уставившемуся на него джедаю. В следующий миг Энакину в солнечное сплетение прилетел поистине стальной удар, заставивший рыцаря согнуться пополам, задыхаясь от дикой боли и нехватки воздуха.

– Это за то, что ты расстроил мать. Я очень надеюсь, что это был последний раз, когда ты вел себя так… отвратительно.

Люк вздернул сипящего Энакина за волосы и хорошо отработанным движением ударил кулаком в скулу. Левым.

– Она растила тебя. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Иметь мать? Видеть ее? Чувствовать ее любовь к себе каждый день? Я мечтал об этом с рождения! – процедил Люк, отвешивая брату тяжелую оплеуху. – И ты, скотина эгоистичная, – Энакин попытался сопротивляться, но его противник имел неплохой опыт грязных драк и рукопашных боев. Сейбер – слишком приметная вещь и не всегда уместен. Рыцаря скрутили физически, а потом попросту придавили Силой, – ты извинишься перед ней, попросишь прощения! Ясно?!

Оплеуха едва не сломала скулу, а потом удар выбил остатки дыхания. Люк отбросил брата в кресло, прожигая взглядом.

– Я надеюсь, ты осознал всю мерзость своего поведения. Подумай над этим. А еще подумай на тем, куда переселить мать. Татуин – это не то место, где можно нормально жить. Я привез ей боевых дроидов, но этого недостаточно. Так что… Думай. А я пока пойду на мостик. Много дел.

Дверь закрылась, оставляя Энакина в полном потрясении от всего произошедшего.

Люк прошел не больше десяти метров и замер. На душе было мерзко. Сорвался. Как сопливый мальчишка. Что, память об пережитом ужасе взыграла? Люк бросил взгляд на протез, сжав его в кулак. Воспользовался возможностью… Он резко дернул головой, шипя сквозь зубы… А затем развернулся и направился назад.

Энакин молча смотрел в стену, тяжело дыша. Его медленно затапливала ярость и ненависть. Джедай встал, обстановка каюты начала подрагивать. Неизвестно, что могло бы произойти, но дверь снова открылась, и вошедший Люк посмотрел прямо в наливающиеся кровью глаза брата.

– Прошу прощения. Я поступил… Прости. Я сорвался.