Острый каблук

Сначала он зашел к Манелли и попытался осторожно вывести его на эту тему. Почему «Титаник» согласился с рекомендациями Макуэйда даже вопреки данным, представленным Гриффом? Манелли, казалось, все это не очень интересовало. Он пока имел свою работу, и это было единственным, что представляло для него реальный интерес.

— Грифф, ну кто поймет, как функционируют эти гигантские корпорации? — сказал он. — Я, что ли? Или вы? Откуда я знаю, что там у них стряслось. Может, решили, что в конце года все усреднится. Может, решили подогнать нас под стандартную структуру своей компании. Откуда я знаю?

Равнодушные комментарии Манелли никак не удовлетворили Гриффа. Он пошел к Лангеру, человеку, который сменил Манелли на посту главного бухгалтера компании, показал ему копию своих выкладок, а потом рассказал о рекомендации Макуэйда и решении «Титаника». Лангер был не на шутку озадачен. Ему показалось, что «Титаник» совершает ошибку, но, может, как говорится, «они что-то знают»? Разве можно однозначно судить, имея дело с такой гигантской корпорацией?

Разочарованный, он обратился за советом к Аарону, сказав ему, что уже почти решил напрямую выйти на руководство «Титаника» и обсудить с ними их вердикт. Если они допустили ошибку в суждениях, то кто-то ведь должен указать им на нее. Аарон считал иначе. Кто-то, несомненно, должен. Но разве Грифф не ходил к Манелли? Или он не служил в армии и не знаком с субординацией, когда к старшему начальнику нельзя обращаться через голову своего непосредственного начальника? Представим себе, что он действительно свяжется с «Титаником» и выяснится, что у них имеются чертовски серьезные основания распустить отдел цен. И где тогда окажется Грифф? Гриффа это не убедило. Как он узнает истинные намерения «Титаника», если не свяжется с ними напрямую?

— Ну конечно, — сказал Аарон. — Спроси их. И можешь по ходу дела лишиться работы.

Он размышлял над этим весь остаток недели. В пятницу Манелли огласил новое распределение: Аарон отправляется в отдел Вальдеро, где займет должность столь необходимого ассистента. Мардж переводили в машбюро. Гриффа переводили на должность помощника инспектора в отдел Хенгмана, которую он уже когда-то занимал.

Его ярость уже успела перегореть, сменившись горечью отчаяния. Гриффу не оставалось ничего иного, кроме как принять то, что дают. У него по-прежнему была работа, и, хотя совсем не такая, какой он хотел бы заниматься, это была все же работа. В конце концов, ему надо было думать о будущем.

С какой-то усталостью он приступил к выполнению новых-старых функций помощника инспектора, не ощущая в душе никакого энтузиазма. Каждый визит на фабрику оставлял в его душе чувство глубокого разочарования.

Его молчание сегодня вечером встревожило и Мардж. Она понимала, что Гриффу больно, и боль эта распространялась также на нее, а потому искренне хотела помочь ему, но не знала как.

— Ну что, дорогой? — спросила она.

— Какой смысл сейчас об этом говорить? Теперь это уже ни к чему.

— Ну, если ты не хочешь…

— Это просто какая-то глупистика, Мардж. Я совершенно не понимаю, что происходит.

— Ты про решение «Титаника»?

— Да. Мардж, все было проще простого. Им надо было просто просмотреть мои выкладки, и больше ничего. Или у них там в Джорджии бухгалтера нет, который положил бы мои цифры рядом с рекомендациями Макуэйда и понял бы, что они просто неосуществимы? Вот что меня бесит, Мардж. Глупость происходящего, безбрежная глупость!

— Грифф, но они же всего лишь люди. Возможно, они ошиблись. Если это так, то рано или поздно они осознают ошибку.

— Да, — сказал Грифф, — но… Мардж, я теперь уже не знаю, что и думать. Честное слово.

— То есть?

— Ну, насчет «Титаника». У меня… У меня возникла одна сумасшедшая идея.

— Какая идея, Грифф?

— Что «Титаник» похож на… похож на мир.

— На мир?

— Да. А… «Джулиен Кан» — это… что-то наподобие страны. Понимаешь? Мы все живем в этой стране, и… тут на нашу голову сваливается этот Макуэйд.

— Я понимаю, дорогой.

— Сам по себе мир вполне хорош, Ну, в принципе хорош. Но Макуэйду удалось каким-то образом обмануть мир, подобно тому, как в самом начале он одурачил нас. Разумеется, «Титаник» — не совершенство, но если бы они узнали кое-что о Макуэйде, разве они не встали бы и… и не вышвырнули бы его на улицу? Но вся проблема в том, что там ничего не знают. Только мы знаем, Мардж. Макуэйд — властительный маньяк и сукин сын, но когда мир смотрит на него, то видит лишь добрые дела, которые он совершил. Мы работаем на более чистой фабрике, мы повысили зарплату, о Боже правый…

— Что такое, Грифф?

— Это Макуэйд, — сказал он. — Это все Макуэйд. Он все исказил. В своем неистовом стремлении к власти он все исказил. Он… он взял хорошие идеи, но так их вывернул, что получилось сплошное зло. Впрочем, абсолютно плохими их тоже назвать нельзя, потому что все от них только выиграли. О Боже, я сам не знаю, что хочу сказать.