Острый угол

Осень. Топкая грязь.
Правлю парой, как князь,
К трехаршинным лесинам спиной прислонясь.

Еду словно во сне,

И не весело мне
Наблюдать, как ступают грачи по стерне.

Где-то дом далеко,

Пахнет в нем молоком
И горбушкой, натертою злым чесноком.

Как хочу я домой,

Где уют и покой,
Где Есенин раскрыт на странице восьмой.

У печи близ огня

Он заждался меня,
Но кнутом не ударю по крупу коня,

Просто с воза сойду

И с наказом в ладу
Лошадей за собой поведу в поводу.

Ладога зимняя

В каждой лунке свои движения,
Свои окуни и плотва…
Лед под буром шуршит в кружении,
Выговаривает слова.
– Ой, ты, Ладога, боль крученая!..

Улетает под лед блесна

И качается золоченая
На две четверти ото дна.

Рыба глупая полосатая

Верит этой блесне простой…

Окунь черный, спина горбатая,

Янтарем зрачок налитой,
Вмиг покроется белым инеем,
Затрепещет на льду,
Потом
Изогнется и небо синее
Подопрет огромным хвостом!

«Водопад… Парабола… Дуга…»

Водопад… Парабола… Дуга…
За кривой арктического круга
В час, когда над миром правит вьюга,
Водопад – колючая шуга.

Трогаю колючую шугу.

Острый лед в ладонях растирая,
Всю суровость северного края,
Кажется, понять сейчас могу.

Вот – струя!

Могучая, бурлит!
Мощное изогнутое тело!..
Капля оторвется, отлетит
На мгновенье и… заледенела.

Только миг. Всего единый миг…

Смысл?
Велик!
А разве не велик?

«Погладить березу по тоненькой талии…»

Погладить березу по тоненькой талии,
Коснуться губами резного листа
И вдруг осознать, что округа состарилась,
И мне не знакомы родные места.
Как будто всё ново.
Но странно, но мило…
И в памяти, где-то на самом краю,
И запах полыни, и губы любимой,
И перепел кличет подругу свою.

Шушары

Осень.
Ну, что в ней?
Зачем так тревожно?
Солнца осколки – последняя милость.
Просто немыслимо, просто острожно…
Тучи сошлись и над полем разбились.
И полилось на стога и на пашни,
И потекло на лицо и за ворот,
И над свеклой, в перспективе пропавшей,
Замер в молчание присланный город.
И председатель с печалью и болью
Влажными пальцами мял сигарету,
В небо смотрел,
На деревья, на волю:
Хоть бы одну – на погоду – примету,
Хоть бы единую, самую малость —
Неба лоскутик да ветер-Ветрило,
Чтоб убирающим поле казалось:
Временно это,
Чтоб так всё и было.

«Решиться. Тощий скарб упаковать…»

Решиться. Тощий скарб упаковать.
И, наполняя парус ветром свежим,
Купить билет, на долю уповать…
И через жизнь вернуться.
Присмиревшим.

И, потирая иней на висках,

С наследниками в шахматы сражаться,
Пить свой кефир и грустно улыбаться
Над притчей об обманных башмаках.

«И проснулся осколок в еловом стволе…»