Острый угол

Там, где пахнет крапивой
На покатых холмах,
Где беспечно-счастливый
Бродит ветер впотьмах,
У Высокого яра,
Где журчат родники,
Не седой и не старый
Я стою у реки.
Память трогаю…
Помню…
Тридцать лет – как века!
Звезды падают в волны,
И дымится река.
И тогда так же было!
Но туда не дойти…
Мне б дожить до могилы
И с ума не сойти.
Что в том прошлом осталось,
У кого расспросить
Как ту малую малость
Мне во мне погасить?
Что в том давнем такое
В жизнь входило мою,
Отчего нет покоя
Даже в милом краю?

В память о деревне Лукино

Сыну моему Игорю

Шуршанье глухаря и песий лай,
Следы медведя, пятна костяники,
Тяжелых елей сумрачные лики —
И Богом, и людьми забытый край.

Девятый час нам не добыться к дому.

Девятый час чапыжники и мхи,
И водит леший нас по бурелому,
Описывая ровные круги.

Налево ли, направо – всё едино!

Куда бы ни пошли, но путь любой
Приводит к месту, где лежит осина,
Убитая недавнею грозой.

Сочится дождь…

Тайга сыра как губка.
И всю бы ночь следить нам за костром,
Когда бы не оплывшая зарубка,
Оставленная давним топором.

Кто здесь ходил, известно только Богу!

И мы пошли, уставшие, сквозь лес
За ним,
А он нас вывел на дорогу…

Легко и просто вывел. И исчез.

Память

…И вдруг нахлынет нечто властное,
Смахнет остывшую золу,
И обнажатся угли красные,
И ты потянешься к теплу,
И мир с обидами и криками,
Который ты уже постиг,
Уйдет,
И малое в великое
Преобразится в этот миг…

«Иуда подошел к осине…»

Иуда подошел к осине…
Следы оплыли на песке…

Мария плакала о сыне

И слезы стыли на щеке.

Не укоряя, не кляня,

Она шептала: «Правый, Боже…»

Две тыщи лет, а как похоже!

Ну, что вам нужно от меня?

«Но ты меня не поняла…»

Но ты меня не поняла,
Хоть был я весь как на ладони,
Тебе бы вырвать из погони
Меня в тот миг.
И все дела!

И оборвал бы я свой бег

Средь бликов солнечных и пятен,
И стал бы сам себе понятен,
И прожил бы спокойно век.

Строгал бы доски, печь топил,

Ходил в кино по воскресеньям
И чай с малиновым вареньем
В субботу после бани пил.

Прошли бы годы налегке…

Но я бегу всё мимо, мимо
И трудный посох пилигрима
Всё тяжелей в моей руке,

И всё длиннее прошлый путь,

И всё весомее тревога,
И не кончается дорога,
И нет надежды отдохнуть.

«Эта белая ночь, фонари и листва…»