Острый угол

Клубники полно на любом косогоре.
Высокое небо. Высокие зори.
Высокие птицы в безоблачной выси.
Ни капли печали. Прекрасные мысли…

Всё так и запомнилось – поле и речка,

И бой коростеля, и песня кузнечика,
И я – вдоль обрыва – ногами босыми —
По теплой земле
В самом центре России…

«Люблю мятежный гул январской вьюги…»

Люблю мятежный гул январской вьюги,
Когда шумит и воет в деревах,
Когда в печи гудит огонь в дровах
И ни одной души во всей округе.

Вот это да!

Лишь тикают часы,
Отстукивая жизнь бесстрастно строго,
Да ветры среднерусской полосы
Метут снега и воют у порога.

Поэзия!..

Но рядом нет тебя,
Ни голоса, ни взгляда, ни намека
На то, что я без страха и упрека
Живу, о нашем будущем скорбя.

А в настоящем – третий день пурга.

В окне теснятся птицы, как поверья.
Им злые ветры раздувают перья,
Их остро жгут колючие снега.

Им не суметь пристроиться к стеклу,

Не удержаться на оконной раме.
Уносит их в заснеженную мглу,
И некому помочь им в этой драме.

Не так ли и меня сорвало и несет.

И устья нет, и не видать истока.
Ну кто меня отыщет, кто спасет?
Ни голоса, ни взгляда, ни намека…

«Очень верю, что получится…»

Очень верю, что получится.
Но на этом берегу
Нам еще с тобою мучиться,
В этом я тебе не лгу.

Нам еще с тобою маяться,

Быть самими и не быть,
И мосты сжигать, и каяться,
Ненавидеть и любить.

Удивительное варево!

Зла не меньше, чем добра.
Полыхает жизни зарево,
Прожигает до нутра,

Козырными ходит картами,

Рвет петельки у рубах
И кончается инфарктами
С пузырями на губах…

«Мне сорок два. Как скверно я живу…»

Мне сорок два. Как скверно я живу…
Какая это мука – ежедневно
Душою понимать, что всё неверно,
Что это всё – во мне и наяву.

Я руку протяну и прикоснусь,

И содрогнусь, от ужаса немея,
Всё выпукло и зримо, как камея,
И закричу,
Но крикнуть не умея,
На прошлое поспешно оглянусь.

А в прошлом вера и уменье ждать.

Не просто вера, а такая вера,
Что всё пройдет, придет иная эра,
Ведь должен быть предел, должна быть мера…
Вот там мы научились побеждать!

Я и сейчас сквозь прошлое бегу.

Я не обучен нынешнему веку.
Мне сорок два…
Легко ль с обрыва в реку!
Но я ведь ждал.
Я прыгаю с разбегу…
Ну, как вы здесь, на новом берегу?

«Вся страна, обезумев, читает…»

Вся страна, обезумев, читает.
Ей чего не хватало – хватает!
Не до жиру, а так, понемногу.
Понемногу – и то, слава Богу!
А ведь было…
Да ладно про это.
Каждый верил в возможность рассвета.
Твердо верил.
И вот – рассветает!
И страна, обезумев, читает.

«Прилетела синица…»