Освободительный поход

Но шайтан побери эту Западную Армению и этих курдов в придачу, возомнивших о себе невесть что! Утрата этих территорий означает только утрату территорий, и ничего больше; притом что тех, кто считает себя турками, там проживает не так уж много, а остальные ненавидят турецкое государство лютой ненавистью. Каждый курд – мужчина, женщина или даже младенец в люльке – это потенциальный мятежник. Пусть с ними возится господин Сталин, если считает себя таким умным. Пусть устанавливает у курдов советскую власть, учит их коммунизму и марксизму-ленинизму, пусть дает им школы на курдском языке, пусть удовлетворяет все их малейшие желания, но не пройдет и десяти лет, как они поднимут мятеж уже против него. Так что пусть он их забирает на свою голову. Да и территориально потеря тяжелая, но не смертельная. Турция пережила и куда большие территориальные утраты, в начале двадцатого века за десять лет с 1912-го по 1922-й годы потеряв почти все свои территории, за исключением Анатолийского полуострова и маленького клочка Восточной Фракии.

Но то, что творится на Кавказском театре боевых действий, не идет ни в какое сравнение с вторжением советских и болгарских армий на территорию Восточной Фракии. Не помогло даже то, что для защиты подступов к Стамбулу и Проливам турецкий генштаб собрал лучшие и отборные войска. Турецкое командование сконцентрировало две трети всей османской армии в Восточной Фракии на Стамбульском направлении, чтобы защитить самую ценную часть турецких владений. При этом фельдмаршал Февзи Чакмак уверял своего президента, что русские генералы на один-два дня отсрочат свое наступление на европейском направлении по причине непогоды, не позволяющей использовать авиацию. И что? Русские начали свое наступление сразу по истечении срока действия ультиматума, в первые же часы окружив и разгромив сильнейшую группировку турецких войск, дислоцированную в городе Эдирне, и снеся с лица земли недостроенный укрепрайон. Никто не знает, что там происходит и какова обстановка на текущий час. С войсками, которые, несомненно, еще продолжают сопротивление в районе Эдирне, нет связи. Известно только то, что бронетанковая бригада, по тревоге выступившая из Люлебургаза, чтобы отразить вторжение, наткнулась на упорную оборону, и почти полностью сгорела в ожесточенном бою.

В результате проигранной турками приграничной битвы, на закате солнца русские танки и кавалерия ворвались в город Бабаэски, расположенный к Стамбулу на пятьдесят километров ближе, чем Эдирне. Уже известно, что непосредственно наступлением на Стамбул командует прославленный русский военачальник фельдмаршал Буденный, отличившийся во время гражданской войны в России и снова выделившийся год назад, когда вместо командования стационарными фронтами ему доверили одно из самых мощных конно-механизированных соединений Красной Армии. Пройдет еще два, максимум три дня – и русская кавалерия с танками, сея ярость и опустошение, ворвется в предместья Стамбула, в котором почти нет войск, а из укреплений имеются лишь стены, построенные еще во времена Византийской империи. Для организации обороны Стамбула у армейского командования есть эти два дня, и не более. Третий день отсрочки уже сомнителен. Русские кавалеристы передвигаются, как во времена Чингизхана и Атиллы, одвуконь, ведя в поводу третьего коня. на котором навьючены припасы. Недостатка в конском поголовье советские кавалерийские части точно не испытывают, благо дружественная Монголия миллионами голов гонит на фронт маленьких злых косматых лошадок. Отсутствие обозов делает конную армию Буденного чрезвычайно подвижной, недаром же за взятие с налету Киева русский вождь наградил его только что учрежденным орденом Суворова, а германский фюрер проклял, назвав своим личным врагом. И снова вспоминаются слова посланца Сталина – «горе побежденным».

Одновременно с наступлением русских на Эдирне болгарская армия по захваченным пограничным мостам форсировала Мерич^[60] напротив города Ипсала и принялась продвигаться на восток, пусть и не так стремительно, как русские, без охватов и глубоких прорывов, но все же достаточно быстро для того, чтобы отрезать замешкавшиеся турецкие войска от возможности отступить на Стамбул и Чанаккале. Отдельный вопрос в том, как болгарам удалось без боя и в неповрежденном виде заполучить в свое распоряжение пограничные мосты через Мерич. Инёню подозревал, что тут не обошлось без хорошего бакшиша в сторону того турецкого начальника, в обязанности которого входило взорвать эти мосты при угрозе войны. Но если это и так, теперь этого человека уже не достать: и он, и его родня, скорее всего, находятся уже на территории, занятой русскими и болгарскими войсками, что делает их недоступными для мести. Да и о мести ли надо думать сейчас, когда под сокрушающим ударом старого врага рушится само турецкое государство.