Освободительный поход

Но сидящим напротив турецкой делегации наркому Молотову и двум его консультантам из будущего было глубоко начхать на уныло-похоронный вид министра и посла. У советского правительства на этих переговорах были свои цели и задачи, которым способствовала благоприятная общеполитическая ситуация и победоносные действия советских войск, неудержимо продвигающихся вглубь турецкой территории. И даже Мехмед Османов, смотревший на своих соплеменников с некоторым сожалением, понимал, что для тех, кто в своей политике ориентировался на заигрывание с нацистским режимом, нет и не может быть никакого прощения. Так же товарищ Османов понимал, что на этих переговорах речь о безоговорочной капитуляции не идет только потому, что советское правительство не собирается ликвидировать Турецкую республику и включать ее территорию в состав СССР. Сам он предпочел бы, чтобы вся территория Турции вошла в состав Советского Союза, но у товарища Сталина были свои соображения, чтобы отложить этот процесс «на потом»; а с Верховным, как говорится, не поспоришь.

– Господа, – нарушает гробовое молчание Молотов, – сразу должен вам сказать, что эти переговоры могут вестись только на основе советского ультиматума от первого января сего года…

Турецкие представители несколько недоуменно переглядываются и тут же в разговор в своей «фирменной» манере вступает Андрей Андреевич Громыко, который в местной дипломатической среде уже получил свое прозвище – «Горе побежденным».

– Переход под советский контроль зоны Черноморских Проливов, территории Западной и Великой Армении и Курдистана не обсуждается, – чеканит он. – Переход под контроль Греческой республики территории средиземноморского побережья Анатолии – не обсуждается. Переход под контроль Болгарии Восточной Фракии – не обсуждается, запрет для турецкой армии на обладание военно-морскими, военно-воздушными и бронетанковыми силами – не обсуждается. Признание ответственности властей турецкой республики за резню армян, ассирийцев и греков, а также выплата компенсации родственникам жертв этих преступлений против человечности тоже не обсуждается.

Нуман Меменчиоглы вопросительно смотрит на Громыко, потом на Молотова, потом на консультантов, которые с непроницаемым видом сидят рядом с дипломатическим наркомом, после чего глубоко вдыхает.

– Скажите, любезнейший, – обращается он к сидящему прямо напротив Молотову, – а что же, по вашему мнению, мы должны сейчас обсуждать? Ваши военные и так промариновали нас чуть ли не трое суток, прежде чем допустить сюда, в Москву, для ведения переговоров о прекращении военного конфликта, который мы считаем чистейшим недоразумением…

В ответ на эти слова Молотов только равнодушно пожал плечами, а Громыко, усмехнувшись, ответил:

– Военный конфликт, господин Меменчиоглы, закончится максимум через три дня вместе с остатками турецких вооруженных сил, после чего даже только что перечисленные требования будут казаться вам дипломатическим пределом мягкости и добродушия. У окружающих вас народов за пять последних столетий отрос уж слишком большой зуб на турецкое государство. Греки, болгары, румыны, грузины, армяне, ассирийцы, арабы всех мастей и даже русские поляки и венгры – все помнят свирепую алчность турецких захватчиков и жалобный плач и стоны угоняемых на чужбину соплеменников. Никто ничего вам не забудет и не простит. Такое уж сейчас беспощадное время, когда сердца людей ожесточились до предела, а былые ваши заступники в Лондоне и Париже по независящим от вас обстоятельствам вышли из игры. Наше политическое и военное руководство не хочет занимать всю территорию Турции, но если намеченные военными планами результаты будут достигнуты, а мирное соглашение все еще не будет заключено, то наши войска продолжат наступление то тех самых пор, пока не оставят ни одного клочка незанятой турецкой земли. И не надейтесь, что ради соблюдения спокойствия на оккупированной территории мы будем держать там элитные фронтовые части. Совсем нет. Оккупационные войска в зонах, не входящих в сферу интересов Советского Союза, будут состоять из болгар, греков, румын, армян, грузин и прочих представителей народов, ограбляемых и унижаемых вами в течении столетий. И вот тогда вы узнаете, что такое настоящий ужас. Впрочем, вы вполне в состоянии избежать грядущего кошмара, если согласитесь на предложенные вам условия и не будете доводить дело до крайностей…

Турецкие дипломаты еще раз переглянулись, после чего Нуман Меменчиоглы произнес:

– Господин Молотов, у нас нет полномочий для того, чтобы вести переговоры на указанных вами позициях. Прежде чем я дам вам ответ, я должен связаться с президентом Инёню и запросить у него инструкций. По этой причине я вынужден просить Вас перенести наш разговор на сутки и продолжить нашу встречу завтра в это же время.

– Хорошо, господин министр, – согласился Молотов, – но только помните, что каждый час вашего промедления приближает окончательное уничтожение турецкого государства.