Освобождение

Тут вошел старший смены, но они даже не подумали расцепиться. Высокий чернокожий парень по имени Эмери учился с ними в школе, но на год старше, и – пока мать медленно умирала от деменции – фактически в одиночку воспитывал младших братьев.

– Привет, Адам, – сказал он.

– Привет, Эмери! Как мама?

– Как обычно. Ладно хоть не хуже, чем на прошлой неделе.

– Да уж.

Эмери покосился на Анджелу.

– Скоро народ хлынет – обед на носу. Ты нужна мне в зале.

Она кивнула.

– Через минутку выйду.

Умиленно глядя на них с Адамом, Эмери покачал головой.

– Самая странная парочка на свете!

Он вышел, показав им два пальца – мол, у вас есть даже две минуты.

– Будешь по мне скучать? – спросила Анджела.

– Издеваешься?

– Ага. Будешь скучать, значит.

– Но ты хочешь поехать. Это главное.

И хотя Адам не видел ее лица, он прямо-таки почувствовал ее улыбку.

– Это же Европа, Адам. Я буду жить в Европе! Целый год! – Она повернулась к нему. – Ты просто обязан ко мне приехать.

– Где денег-то взять? У меня даже работы нет.

– О-хо, эта история еще не закончена, поверь мне. Ты приедешь в Роттердам на деньги, которые отсудишь у Уэйда за сексуальные домогательства на работе.

– Ну да, мои родители ведь непременно обрадуются такой шумихе.

Анджела встала прямо перед ним. Их головы были теперь примерно на одной высоте, и она прижалась лбом к его лбу.

– Я буду так по тебе скучать, Адам Терн!

– Брось, миллион высоких голландцев готовы скрасить твое одиночество.

Ее глаза вспыхнули.

– А один из них может оказаться гетеро!

– Ну, не знаю, про голландцев ходят другие слухи.

Она шлепнула его по плечу.

– Моя мама – голландка, забыл?

– Думаешь, мы бы с тобой встречались?

Анджела наклонилась и заглянула ему в глаза – они почти коснулись друг друга ресницами.

– Думаю, мы бы встречались. И поженились бы, и нарожали бы кучу детей среднего роста. А потом непременно бы развелись, потому что ты бы понял, что ты гей.

– То есть я всегда и везде гей?

– Во всех параллельных Вселенных, да.

– Логично. А ты везде коротышка?

– Кроме тех Вселенных, где я – Бейонсе.

– В некоторых Вселенных мы все – Бейонсе.

Городок небольшой, но ему от этого не легче. Фавн то и дело принюхивается, надеясь учуять ее запах. До него не сразу доходит, что Королева пахла иначе.

Ведь сейчас она – уже не она.

Он вновь проклинает себя за глупость и мысленно возвращается к телу убитой девушки. Впрочем, почему к «телу»? Только ведь и духом ее не назовешь – по крайней мере, таких духов фавн прежде не встречал. У нее нет ничего общего с завистливыми и своенравными духами озера, например, которые порой так злятся на Королеву. Интересно, на что они готовы ради нее? Вряд ли на многое… Даже понимая, что погибель Королевы означает их собственную погибель, они и пальцем не пошевелят, чтобы ее спасти. Некоторые предпочтут умереть, чем провести целую вечность в чьей-то власти.

Нет, конечно, нет! Они тоже любят Королеву. А если не любят, то хотя бы боятся. Так должно быть, так было всегда.

Он не позволит ее правлению закончиться. Не позволит!

Итак, у не-совсем-духа есть запах. Он принадлежит этому миру – миру, который она покинула. Бесспорно, ее смерть была страшна и мучительна, однако она не первая, кто умер в озере и, уходя, ненадолго очутился рядом с Королевой.

Вот только она отказалась умирать. Не зная, от чего отказывается, она просто пошла на зов единственной капли крови (фавн это понял, потому что тоже это учуял: запах чужой судьбы в тот миг, когда она вот-вот изменится) и твердо решила не уходить. В эту секунду она привлекла внимание Королевы, та повернула голову и…