Освобождение

О, какой был день! День ее расставания с Виктором. Она открыто и искренне сказала ему, что несчастна. Отказалась от предложенных наркотиков. Даже не моргнула, когда он принялся ей угрожать. И откуда в ней только взялась эта смелость – в тот прекрасный день, лучший день ее жизни, день, когда она ушла от Виктора! Он рвал и метал, орал и сыпал угрозами, но она лишь видела страх в его глазах, страх одиночества, страх перед дьяволом, что поселился в его венах и теперь точно его убьет. А потом, конечно, убьет и ее.

Она плакала. Но выстояла. Слезы были ненастоящие. Он снова пытался ею манипулировать. А раз слезы ненастоящие, значит, все остальное тоже, все угрозы – все, кроме страха в его глазах.

Это придало ей сил.

– Я закрываю дверь, – уверенно сказала она. И закрыла. Проводила Виктора к выходу – почти ласково положив руку ему на спину, – и вывела за дверь (вот за эту самую), он повернулся и сказал: «Кейти?..», а она просто взяла и…

Закрыла дверь.

На секунду она ощутила в себе небывалую силу. Ее даже затрясло от этой силы. На секунду она почувствовала себя всемогущей. Она еще сможет все исправить, у нее есть будущее! Она выберется из этой трясины, скинет страшный груз, что тянет ее на дно, как кирпичи в карманах. Почти целый вечер она искренне верила, что все возможно.

А потом пришел Тони. С пакетиком. Спустя четыре месяца он ее убил.

Однако в ее жизни был тот миг, когда она закрыла дверь.

Никто его у нее не отнимет.

А теперь та самая дверь открывается.

За дверью стоит большая, грузная женщина. Она поднимает глаза и вдруг распахивает их – так широко, что смотреть больно. Потом женщина падает в обморок на пороге собственного дома.

– Мама?.. – молвит Королева.

Адам лишился девственности через месяц после Анджелы, хотя все вышло случайно. Она же потеряла невинность после долгих размышлений и подготовки. Решено было сделать это с Куртом Миллером, тем самым, с персиковыми усиками над верхней губой и прыщавым подбородком. Он действительно нравился Анджеле, но любить его она не любила – идеальная комбинация, рассудила она.

– Парень он добрый и порядочный, а значит, я могу спокойно сосредоточиться на своих ощущениях.

– Идеалистка ты моя, – сказал Адам.

– На то я и подросток, в конце концов.

Он полночи ждал ее звонка, держа под подушкой телефон с выключенным звуком. Родителям Анджелы даже врать не пришлось. Миссис Дарлингтон прекрасно знала, где ее дочь, – хотя о случившемся ей рассказали лишь на следующий день. Поразительно долго Адам лежал без сна и гадал, каково это – настолько доверять родителям.

Наконец экран мобильника вспыхнул, и он тут же снял трубку.

– Ну как?

– Его член оказался не готов к работе. Совсем.

Адам рассмеялся (поскольку знал, что от него ждут смеха), а потом спросил (потому что этого Анджела тоже ждала):

– Ну, а если честно – как оно?

Она зарыдала в трубку.

– Мне идти его убивать? – серьезным тоном спросил Адам.

– Нет! – выпалила она. – Нет, что ты!.. Просто… Просто я вложила в это столько сил, а получилось не пойми что… И еще было больно. Черт, Адам, почему меня никто не предупредил?! Это больно.

– Я слышал, что парням тоже бывает больно.

– Курту точно не было.

– Я не то имел в виду.

– А. Поняла. Ну, в общем, было очень больно. И странно. И его член был похож на гриб! Причем не слишком крупный.

– Ага, я в курсе. Мы с ним вместе ходим на физру.

– Что же ты не сказал?!