Освобождение Эрака (ЛП)

Его тон был намеренно провокационным. Он чувствовал, что Вакир ищет причину, чтобы отправиться в погоню за Туалаги – чтобы научить их раз и навсегда, кто правит этой страной. И он был прав. Разум Селетен лихорадочно работал. Это может быть как раз тот шанс, который он искал.

-Мы будем в меньшинстве, - задумчиво произнес он.

-Но на нашей стороне будет элемент неожиданности, - возразил Холт. - Обычно ты за ними не охотишься, не так ли?

Селетен задумалась. Восемьдесят Туалаги, сказал молодой Рейнджер. И в его распоряжении было пятьдесят хорошо обученных, хорошо вооруженных ветеранов. Как и аралуанцы. Он знал, что Гораций и Свенгал дадут о себе хороший отчет. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилось видеть, как Свенгал прорубает себе путь через военный отряд туалаги своим боевым топором. И оба рейнджера несли на плечах массивные луки. Он готов был поспорить, что они были здесь не только для украшения. У него было отчетливое ощущение, что эти двое в плащах могут причинить большой вред. Была одна проблема. Он больше не мог позволить себе ослаблять свои силы. Ему понадобится каждый человек, которого он сможет найти.

-А как насчет девушки? - спросил он. Если она вернется в Аль-Шабах, ему придется выделить людей, чтобы сопровождать ее. Это еще больше ослабит его силы.

-Она пойдет с тобой,- сказала Эванлин громким голосом.

Селетен посмотрел на Холта, вопросительно подняв брови. Холт мрачно улыбнулся. Он и раньше видел храбрость Эванлин в бою. И он знал, что она в состоянии позаботиться о себе с саблей, которую носила на поясе. Во время путешествия из Аралуена она тренировалась с Горацием и Гиланом, обоими мастерами меча. Она держала себя в руках. Конечно, она не была в их лиге, но она была способна. Он знал, что Эванлин не будет обузой. Она вполне может оказаться преимуществом.

-Она поедет с нами, - сказал он.

Глава 27

Его разбудил пронизывающий ночной холод пустыни. Он лежал лицом вниз, сильно дрожа, когда жар выщелачивался из его тела. Это несправедливо, подумал он. Ослепляющая дневная жара и почти леденящая ночная жара вместе лишали его последних остатков сил. Дрожь требовала энергии, а у него ее не было.

Уилл попытался поднять голову, но не смог. Затем, сделав огромное усилие, он перевернулся на спину и обнаружил, что смотрит на сверкающие звезды, сверкающие на ясном ночном небе. Красивая, подумал он. Но чужие ему. Ему хотелось развернуться и посмотреть на север, где он увидит знакомые созвездия своей родины, лежащие низко на северном горизонте. Но у него не было сил. Ему просто придется лежать здесь и умирать под присмотром странных звезд, которые не знают его, не заботятся о нем.

Это было очень грустно, правда.

Теперь в его мыслях была странная ясность, как будто все усилия дня, все самообольщение исчезли, и он мог смотреть на свое положение бесстрастно. Он знал, что умрет. Если не сегодня, то уж точно завтра. Он никогда больше не выдержит этого печного зноя. Он просто высохнет и унесется прочь, унесенный ветром пустыни.

Это было очень грустно. Он хотел бы поплакать об этом, но для слез не хватало влаги. С новообретенной ясностью мысли он почувствовал раздражение. Он хотел знать, что сделал не так. Он не хотел умирать в недоумении. Он все сделал правильно – по крайней мере, так ему казалось. И все же где – то он допустил ошибку-роковую ошибку. Печально, что ему пришлось умереть. Его раздражало то, что он не знал, как до этого дошло.

Он на мгновение задумался, не была ли карта, которую дала ему Селетен, фальшивой. Он вспомнил, что эта мысль пришла ему в голову накануне. Но он почти сразу отмахнулся. Селетен-благородный человек, подумал он. Нет, карта была точной. Это была его ошибка, и теперь он никогда не узнает, в чем она заключалась. Холт будет разочарован, подумал он, и, возможно, это было худшим аспектом ситуации. В течение пяти лет он старался изо всех сил ради седого, неулыбчивого Рейнджера, который стал ему как отец. Все, чего он добивался, - это одобрения Холта, что бы там ни думали другие. Одобрительный кивок или одна из редких улыбок Холта были величайшей похвалой, которую он мог себе представить. Теперь, на последнем препятствии, он чувствовал, что подвел своего наставника, и не знал, как и почему это произошло. Он не хотел умирать, зная, что Холт будет разочарован в нем. Он мог бы вынести смерть, подумал он, но не разочарование.

Большая фигура двигалась рядом с ним, закрывая часть неба. На мгновение его сердце заколотилось от страха, но потом он понял, что это Стрела. Он понял, что не стреножил лошадь на ночь. Он забредет куда-нибудь и заблудится, или его схватят хищники. Он попытался подняться еще раз, но это усилие сломило его. Все, что он мог сделать, - это приподнять голову на сантиметр или два от твердой каменистой земли под ней. Затем он отступил, побежденный.