Освобожденный бессмертный (ЛП)

— Сарита, дорогая, выключи свет, пока его не увидел человек Рэмси, — приказала миссис Дресслер.

Она взглянула на женщину, затем подошла к стене и выключила свет, который только что включила ее бабушка. Но образ Элизабет Дресслер врезался в ее память, когда она ее разглядела. Женщина была в инвалидной коляске, а не в кресле, и на ее лице был ужасный шрам. Лицо, которое во всем остальном казалось Сарите знакомым, несмотря на то, что она никогда раньше не видела ее даже на фотонрафиях. Хотя она отправляла фотографии каждый раз, когда их просила бабушка — а это случалось несколько раз в год, — когда Сарита просила фото взамен, ей говорили, что у бабушки нет фотоаппарата.

«Отпусти меня. Я могу стоять!»

Сарита закусила губу в ответ на сварливый приказ бабушки и повернулась, чтобы посмотреть туда, где они были до того, как снова погас свет, но она не смогла разглядеть ни черта. После отключения света, она опять была как слепой котенок. Она предположила, что глазам нужно снова привыкнуть, а затем нахмурилась, поняв, что Домициан не ответил на приказ, и ее бабушка не повторила его, но все же она могла слышать движение. Предполагая, что он использовал контроль над разумом, чтобы успокоить ее бабушку и предотвратить дальнейшие протесты, он, вероятно, отнес ее и усадил на кушетку. Сарита решила сама найти дорогу обратно к дивану.

Неуверенно потянувшись вперед и не обнаружив ничего на своем пути, она двинулась вперед, уверенная, что спинка дивана не далеко.

— Выгляни в окно, дорогой Торн, и убедись, что слуга твоего отца не заметил, как загорается и гаснет свет. Он может прийти и проверить, — пробормотала Элизабет Дресслер, и Сарита замерла, прислушиваясь к звукам движения. Она не видела никого в комнате, когда зажегся свет, но на самом деле она никуда не смотрела, кроме как на бабушку и миссис Дресслер.

Что-то коснулось ее руки, Сарита напряглась и повернула голову. Она почувствовала запах морского бриза и джунглей, а затем перед окном слева от входной двери мелькнула тень, и у нее перехватило дыхание при виде бесформенного силуэта. Вместо головы и плеч у Торна было три головы или голова и два горба, подумала она. Она удивилась, когда кто-то коснулся ее руки.

— Сюда, — мягко сказал Домициан, снова увлекая ее вправо и в перед. Он провел ее вдоль дивана, а затем уговорил сесть. — Твоя слева от тебя.

— Спасибо, — пробормотала Сарита, устраиваясь на подушках, а затем почувствовала чью-то руку на своем плече. Зная, что к ней тянется бабушка, она накрыла руку своей, но оглянулась на окно и увидела, что силуэт исчез.

— Похоже, он ничего не заметил, — объявил голос, такой же низкий, как голос Домициана, рядом с тем местом, где сидела миссис Дресслер.

— Что ты здесь делаешь, Chiquita? — недовольно спросила бабушка, когда Сарита почувствовала, как Домициан сел на диван рядом с ней.

— Я пришла за тобой, — извиняющимся тоном сказала Сарита, сжимая в темноте руку бабушки.

«О, такая хорошая девочка», — грустно напевала ее бабушка, и Сарита уловила запах розы, а затем оказалась в мягких объятиях низкой и полной женщины, добавив: «Но я не понимаю. Почему?»

Сарита обняла ее в ответ, закрыв глаза, когда волна эмоций захлестнула ее. Прошло два года с тех пор, как у нее была любовь и утешение семьи. Сдерживая подавляющие чувства, она откашлялась и объяснила: Дресслер позвонил и сказал, что ты упал и поранился.

«Упала?» — спросила бабушка, отстраняясь, словно пытаясь увидеть лицо, чтобы убедиться, что она правильно расслышала.

Поскольку Сарита не могла видеть свою бабушку, она очень сомневалась, что старуха может видеть ее, поэтому она сказала: «Да. Он сказал, что беспокоится о том, что могут быть осложнения, и считает, что мой визит может помочь тебе».

«Но я не падала, — сказала Мария Рейес с замешательством, которое вскоре сменилось досадой, когда она добавила: — Старый ублюдок! Чем он занимается сейчас?»

«Я уверена, ничем хорошим», — устало сказала Элизабет Дресслер, а затем спросила: «Но если он пригласил вас на остров, почему вы должны были плыть с маленького острова?»

— Вы были на маленьком острове? — спросила ее бабушка.

— , — ответила Сарита, сжимая ее руку, а затем добавила, — я была здесь раньше. Когда я приехала, мне сказали, что ты в больнице и скоро вернешься на остров, и мне следует подождать. Но на третий день, он вырубил меня, и я очнулась на маленьком острове с Домицианом. Мы думаем, что должны были стать частью какого-то эксперимента», — призналась она, но не объяснила, что, это связано с сексом. Ведь это была ее бабушка.

«Тогда ты один из гибридов», — прорычала Элизабет Дресслер в ярости. — И ты, вероятно, был посвящен в то, что происходило все это время.

Сарита замерла, сначала подумав, что она имеет в виду ее, но затем женщина добавила: «Что Рэмси хотел, чтобы ты сделал с нашей Саритой?» Едва вопрос закончился, как она рявкнула: «Торн, вяжи его».

— Нет, — рявкнула Сарита, практически бросившись на колени Домициана. «Он не с Дресслером, он здесь, чтобы остановить его».

«Что?» Миссис Дресслер ахнула.