Освоение одиночества. О чем молчат любимым.

Свободный от самого себя, невыносимо стеснивший себя запретами, такой «святой человек» - сначала наглядным для себя (хоть и никому не нужным) самоотречением, а потом и непременным разочарованием получить выстраданную награду - заранее обосновывает для себя свою будущую холодную вседозволенность («с волками жить, по-волчьи выть», - говорит он себе). И получает совершенную свободу от зависимостей совести и перед кем бы то ни было! Окончательно порывает с миром человеческой нравственности (снова не под свою ответственность, бесцветно)!

Тогда и белый цвет для него никакой, а не потрясающее собрание всех цветов удивительного нашего мира!

* * *

— А какого цвета ваш белый?!

Нехочуха.

Мы не знаем, что движет нами!

Что мне, с каждым - в постель ложиться?

В маленьком кабинете для индивидуальных бесед в кресло напротив меня, вытянув длинные ноги, села высокая, эффектная, сразу захватывающе привлекательная и покоряющая, подвижная и молодая женщина, совсем не выбирающая, не узнающая своего отношения ни к вам, ни к кому. Пока я отстранен, она будет изо всех сил завоевывать мой интерес к себе. Но, едва поверит в мою расположенность, устанет. Будет сначала эмоционально подпитываться моими мужскими реакциями на нее. А потом, как и везде среди «хороших» людей, заскучает и станет лениво ждать обслуги, критикуя эту обслугу, и не. умея ею воспользоваться. Так и уйдет, как и ото всех до меня, разочарованная, с укоризненным ощущением, что и здесь ей не помогли!

Этого допустить не хотелось. Но задача психотерапевта - не мешать клиенту получить то, за чем он пришел в действительности.

Похоже, ее подлинная цель убедить себя во всеобщем бессилии.

Следует ли мне противиться? Я пока не знал. Тщеславное желание быть эффективным - моя, а не ее проблема. Посмотрим. -

— Как скоро вы, встретившись со мной впервые, узнаёте, как меня хотите? Как относитесь ко мне как к мужчине, к человеку?

— Я об этом не думаю. Я к вам не за этим пришла.

— А зачем?

— Разобраться со своими проблемами.

— С кем?

— С мужчинами.

— А я кто?

— Вы - врач.

— Я вам зачем?

— Чтобы помочь мне.

— Чем помочь?

— Ну, у вас же опыт, знание.

— Как вы сумеете приобщиться к моему опыту, понять меня, если я для вас не человек, не мужчина, а инопланетянин? Ведь «врач» так же далек от вас и непонятен.

— Ну, не знаю. Вы меня запутали!

— Я вас? Или вы себя? Вы-то где были, когда запутывались?

— Вы меня! Вы меня смущаете вопросами. Я теряюсь.

— Что вы теряетесь или не теряетесь, это - моя проблема, или ваша?

— Моя. Но я из-за этого и пришла. Я всегда с мужчинами теряюсь.

— Но я же врач, а не мужчина, по-вашему?

— Простите, я, кажется, совсем отключаюсь. Повторите, что вы спросили?

— Хорошо. Я спрошу другое. Как вы думаете? Когда с вами встречаюсь я, узнаю я сразу свое отношение к вам? Не к пациентке, а к живому человеку? Нравитесь ли вы мне как женщина, волнуете ли меня, хочу ли я вас и насколько глубоко?

— Зачем это вам?! Вы же просто работаете со мной. - Женщина вдруг смешалась. Как-то по-иному похорошела. И неожиданно ответила без логики. - Вы, наверно, знаете!

— Две женщины пришли к психотерапевту. Одна смотрит на меня, как вы, как на функцию. Другая - как обычно женщина смотрит на мужчину. По-человечески прислушивается: кто я для нее, кто она для меня? Как она меня хочет? Кому из этих двоих я буду понятнее? Кто эффективнее воспользуется мной как психотерапевтом?

— Очевидно, не я.

— Кто?

— Вторая, которая знает, как вас хочет.

— А что вам мешает знать?

— Что же, мне с каждым в постель ложиться?

— Почему?

— Вы же говорите: узнавать, кого хочу!

— И что? Хотеть не значит делать. Я вот к морю хочу, да некогда или денег нет... Хотеть, говорят, не вредно! Мне показалось, что вы путаете желание и его осуществление. Поэтому хотение для вас грозит поступком. Вот вы и боитесь узнавать желания, которые могут привести к сомнительным для вас действиям. Отделите хотения от поведения! Поставьте между ними несколько других вопросов. Например: «Что из желаемого вам можно?» Потом - «Что нужно?» А уж только тогда - «Что будете делать?».

Кого легче соблазнить? Татьяну Ларину, которая знает, что хочет Онегина, но по моральным мотивам отказалась от соединения с ним? Или ее сестру, которая привыкла всем нравится, не зная зачем? Не знает, чего хочет. Нечаянно создает себе проблематичные положения?

— Только не Татьяну!