От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Все это происходит в повествовании, насыщенном поистине ужасающими сценами сексуального разврата, пыток и увечий. Хотя «Легенда о сверхдемоне» может быть легко классифицированна как порнография, важно признать, что плотное и сложное повествование, которое во многих отношениях даже сильнее соответствует апокалиптической структуре, чем «Акира» или «Навсикая», обрамляет сцены деградации и насилия. Действительно, «Легенда о сверхдемоне» демонстрирует некоторые увлекательные общие черты с Откровением в трех основных областях: одержимость проступком и наказанием, важность сексуальных тем и образов в фильме (злая Вавилонская блудница – одна из самых важных фигур в Откровении) и акцент на основном значении апокалипсиса, «раскрыть» или «обнажить». Эти три элемента занимают видное место в запоминающемся эпизоде четвертой серии «Легенды о сверхдемоне» под названием «Дорога преисподней». В этом эпизоде рассказывается о банде изгоев, которые пытаются выжить в пустошах XXI века, вызванных разрушительными силами Сверхдемона. Самые важные из изгнанников – это Буджу, полудемон, и Хими, маленькая девочка с огромными телекинетическими способностями, которую Буджу должен защищать.

Привозя Хими в Осаку, группа обнаруживает огромный кратер, окутанный туманом, который, как оказывается, содержит необитаемый разрушенный город. Вскоре группа сталкивается с девушкой-подростком Юми и мальчиком по имени Кэн, которые отчаянно бегут от группы странных детей. Дети возвращают Юми и Кэна и приглашают Буджу, Хими и остальных на банкет в тот вечер под председательством таинственного маленького мальчика, которого зовут Фаллос.

Развлечение вечера начинается с оргии с участием всех взрослых горожан. По сигналу Фаллоса взрослые начинают заниматься сексом друг с другом на огромной арене, в то время как дети смотрят с выражением ошеломляющего бесстрастия. Дальнейшее еще более нарочито. В ужасающем графическом эпизоде Кэна унижают и пытают, а Юми насилуют демонические существа. Видимо, это их наказание за достижение половой зрелости, которая стала причиной их попытки побега. В глазах городских детей половая зрелость рассматривается как проступок, заслуживающий самого ужасного наказания.

В дальнейшем раскрываются и другие секреты. Дети держат взрослых только для того, чтобы рожать как можно больше демонических детей. Когда любой ребенок достигает половой зрелости, его или ее либо уничтожают, либо заставляют стать машиной для размножения. Фаллос убил своих родителей, когда был совсем маленьким, и держит труп своего брата-близнеца при себе как своего рода альтер эго.

В то время как образы сексуальной деградации, происходящие в сверхъестественной пустоши, доминируют над большей частью серии «Дороги преисподней», фильм фактически достигает некоторой положительной формы завершения. В ужасе от развращенности вокруг нее и намереваясь сбежать, Хими сеет яростные разрушения в городе. В захватывающем финальном эпизоде мы видим воспоминания Фаллоса о его родителях и их убийстве, его собственной смерти и смерти других детей города. Наконец, мертвые дети воссоединяются с духами своих родителей в нежно-голубом небе, пастельные оттенки которого ярко контрастируют с серой пустошью, доминирующей в большей части фильма. Даже Кэну и Юми разрешен «счастливый» конец. Наконец-то они могут сбежать и умереть – к счастью, из-за того, что не могут дышать чистым воздухом за пределами города.

Путем переплетения архетипических элементов апокалиптической литературы разрушения, преступления, наказания и откровения «Дорога перисподней» предлагает своим слушателям удивительно сложную версию апокалиптического видения, которая сильно отличается от видения «Акиры» или «Навсикаи». Хотя все три работы содержат блестящие образы разрушения мирового стандарта для произведений в этом жанре, только «Легенда о сверхдемоне» явно связывает это разрушение с сексуальным аспектом. Мало того что секс сам по себе становится метафорой разрушения, как это ясно видно из множества сцен жестокого совокупления, вкрапленных на протяжении всего сериала, но и «откровение» самой сексуальности или, по крайней мере, «взрослой» сексуальности рассматривается как окончательный трансгрессивный акт. Яркий тому пример – сцена, в которой дети наблюдают, как взрослые совокупляются на полу. В отличие от традиционной порнографической анимации в Японии, где сцены энтузиазма и совместного вуайеризма являются почти неотъемлемой частью жанра, дети в «Дороге преисподней» смотрят на сексуальную активность с выражениями, колеблющимися между бесстрастием, отвращением и весельем[320]. С точки зрения порнографического жанра отсутствие удовлетворения на лицах наблюдающих наводит на размышления. Реакция детей оказывается еще одним раскрытым секретом в серии все более ужасающих разоблачений. Это в итоге приводит к финальному осознанию, что сексуальность, взрослая жизнь и сама цивилизация ничтожны. Они должны быть наказаны и уничтожены апокалиптическими средствами.