От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Фильм «Магнитная роза» (Kanojo no omoide, буквально переводится «ее воспоминания») вызывает к жизни совсем иное прошлое, не похожее на детские воспоминания Таэко и коллективную историю японской сельской местности. Режиссер Кодзи Моримото снял этот фильм по трехсерийной антологии манги Кацухиро Отомо (сценарист, режиссер и продюсер «Акиры»)[339]. Он имеет определенные общие черты с «Акирой», хотя и сталкивается с довольно разными проблемами. Как и «Еще вчера», фильм построен вокруг воспоминаний женщины и ее неспособности отпустить их, но, как и «Акира», фильм предпочитает бросать вызов прошлому, а не воспевать его. Фильм предполагает, что единственное «прошлое», оставшееся для современных людей, – это довольно сомнительный симулякр, затерянный мир, который соблазняет нас искать утешение в нем, но в конечном итоге разочаровывает и снова толкает в одиночество и пустоту.

Действие фильма происходит внутри клаустрофобного космического корабля, на котором международная группа спасателей бродит по заброшенным космическим коридорам в поисках предметов, которые стоит забрать домой. Они надеются вернуться на Землю, но их призывает жуткий сигнал бедствия, звук арии из «Мадам Баттерфляй», исходящий из заброшенной космической станции. Однако, как предполагает звучание оперы, этот явно научно-фантастический мир пронизан видениями других, более традиционных и исторических миров. Фактически команда не может «сосредоточиться на [своем] собственном настоящем»[340]. Вместо того чтобы останавливаться на своем нынешнем опасном и неудобном образе жизни, команда предпочитает мечтать о «домах в Калифорнии», которые они купят, когда получат высшую награду за спасение. В попытке убежать от реальности Аосима, член команды из Японии, тихо напевает себе под нос, разглядывая коллекцию пин-ап картинок с девушками, пока Хайнц (немец) смотрит на фотографию десятилетней дочери Эмили и надеется вскоре вернуться домой.

Погруженные в мечты о фантастическом будущем (и фантазийной женственности), члены экипажа плохо подготовлены к тому, чтобы взаимодействовать с причудливой и в конечном итоге фатальной средой, которая ожидает их на заброшенной космической станции. Интерьер станции представляет собой детализированное воссоздание довоенного европейского мира. Здесь находится огромная усадьба с величественными люстрами, статуями и портретами, а также голограммная версия европейского пейзажа с зелеными полями и розарием. На станции только одна жительница, женщина в красном платье, которая оказалась голографическим наследием известной дивы по имени Ева Фридель. Потеряв голос и убив мужа, она в одиночестве удалилась на космическую станцию, чтобы жить в своих самых счастливых воспоминаниях о том времени, когда она все еще была успешной, а ее муж все еще любил ее. Хотя в конце выясняется, что Ева на самом деле мертва, ее присутствие живет в пугающе реалистичной и явно злой голограмме и в тщательно продуманных деталях ее жилища.

В то время как здесь слышатся отчетливые отголоски мисс Хэвишем Чарльза Диккенса, научно-фантастический «сеттинг» произведения помогает исказить и освежить, казалось бы, устаревшую сюжетную линию. Огромная пустота космоса и неухоженный внешний вид космической станции резко контрастируют с музейным миром внутри, хотя этот мир тоже может стать пыльным и запущенным, судя по поведению машин, сохраняющих его облик. Эта смоделированная европейская атмосфера изначально привлекает утомленную путешествиями команду, особенно испанца Мигеля, которого согревает дом и внешний вид молодой и красивой голограммы Евы.

Даже после того, как он выплюнул вино и объявил все «фальшивкой», он по-прежнему очарован фантазийным образом Евы и охотно уступает место ее воспоминаниям.