От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Рассмотренные в этой главе аниме показывают японскую мужественность в конфликте с самой собой. Мужественность видится здесь раздробленной, стесненной прошлым и страдающей от желания достичь невозможной самореализации, зачастую связанной с участием женщины. В то же время мужественность здесь намного сложнее, чем простоватый однобокий мачизм. Инуяся разрывается между демоническим авторитетом и человеческим состраданием, а Кэнсин выходит за пределы своего прошлого образа убийцы, становится защитником невинных и помогает с домашним хозяйством. Вдохновленный женщиной Спайк отказывается от своего бесцельного блуждания и погружается во власть эмоций и собственного прошлого. Персонажи «Волчьего дождя» хотя и ведут себя очень мужественно, им не чужда любовь, боль потери и желание.

Во всех четырех сериалах мужественность колеблется в жидкой среде, лишенной центра притяжения. Застрявшие в периферийных мирах персонажи ищут возможности приобрести лучшие аспекты мужественности – например, начать защищать невинных – в новой, жесткой среде. Нащупывая пути возвращения к реальности, они часто терпят неудачи, но их действия очень трогают и даже вдохновляют.

В этих аниме мы видим суть японской мужественности, лишенной связного, целостного самоосознания и без намека на цель и смысл существования, – возможно, это наследие позорного поражения во Второй мировой войне и кризиса девяностых годов. В результате большинство сюжетов разворачиваются в коррумпированных мирах, где лидеры не заслуживают доверия и единственным утешением служит общение с себе подобными.

Мужские персонажи в этих сериалах – это молодые люди, которые примеряют роли и ищут новые смыслы и способы самоопределения. Как и можно ожидать от молодежи, их личности еще не достигли целостности. Их невинность отделена от агрессии и сексуальности. Пока они движутся навстречу зрелости и взрослению, сексуальности и любви, на их пути часто разворачиваются трагедии. Пройдет еще много времени, прежде чем их психика преобразуется в зрелую мужественность, которая может защищать, не причиняя вреда.

Молодость характеризуется крайностями, такими как раздвоение личности и двойники – агрессия и зло против чистоты и благородства. Перед этими молодыми людьми стоит необходимость стать сильнее и вместе с тем сострадательнее, поставить перед собой цель и следовать ей, принимая победы и поражения прошлого и будущего.

Подчас действия, которые предпринимают молодые герои-мужчины, кажутся не более чем нигилистическими путешествиями напрямую к смерти. Но, по крайней мере, героев мотивируют идти вперед некие утопические видения. Хотя в финале «Волчьего дождя» Киба заявляет, что никакого рая нет, он совершенно точно не оставит попытки его найти до самого последнего вздоха[181].

Часть третья. Волшебные девушки и фэнтезийные миры

Рассмотренные в предыдущей части аниме затрагивали проблемные вопросы самоопределения в современном мире, художественно выраженные через такой широко распространенный троп, как метаморфозы тела. Тело помещается в различные формы и изучается с точки зрения различных проблем, в том числе вопросов гендерной самоидентификации и отношений между полами. Этим вопросам в настоящем разделе мы уделим наибольшее внимание.

Минако Саито в своей книге Koitenron предлагает разделить все существующее аниме на две категории, а именно «страна мальчиков» и «страна девочек», указывая на строгое гендерное разграничение при создании аниме, выборе целевой аудитории, нарративов и образов.

В своем анализе она отходит от традиционных предположений, что сериалы и фильмы в жанре меха чаще смотрят мужчины, а романтические фильмы с главными героинями-девушками больше предпочитают зрители женского пола. Она освещает любопытные особенности, например такой факт, что в мужских и женских сериалах присутствуют эпизоды с трансформациями (хэнсин). При этом мужские трансформации связаны с усиленной броней (например Сё в «Гайвере»), а женские персонажи обычно меняют одежду и макияж[182].