От Альбиона до Ямайки

Так появился первый в наших краях шестизарядный револьвер, барабан которого собран из семи стволов. То есть отдельного ствола нет, а имеется их пакет. Центральный элемент предназначен для размещения внутри оси вращения, остальные для стрельбы. Заряжать этот агрегат следует в домашних условиях. Начинается данная лабораторная работа с выкручивания свечей – каждую необходимо тщательно очистить от нагара, насыпать крошечную мерку песочка, изолирующего эбонит от горячей вспышки. В область разряда добавить малую толику пороховой пыли и прямо так, не встряхивая, носом кверху аккуратно вкрутить свечу в казенник ствола. Все так же, держа пистоль строго дулом вверх, насыпать пороха, запыжевать и вкатить обычную сферическую пулю, которую тоже запыжевать. Повторив этот обряд еще пять раз, получаем неминуемую гибель для шести врагов, оказавшихся ближе пятнадцати шагов. Барабан крутится от нажатия на спусковой крючок, который через рычажок сжимает кварц. Ну а контакт обеспечивает латунная пластинка, прижимающаяся к стержню свечи. Механика тут немудреная. Но, поскольку требуется по паре револьверов на нос, а нас достаточно много, возникла потребность в большом количестве кристаллов горного хрусталя. Разумеется, первым мы обчистили ближнего ювелира, скупив у того почти все, что было заготовлено для бабских цацек. А потом командировали Мэри в Лондон – там выбор богаче.

Вообще-то пистолетик получился компактным. Всего 15 сантиметров длиной, из которых восемь приходится на разгон пули – мне не хотелось создавать древнего монстра, способного свалить медведя. Дюймовую доску пробивает, и достаточно. Нападающего остановит. А если тот без панциря, то и жизни лишит. Доспехи-то нынче выходят из употребления.

Рукоятка современного типа, в ней упрятан пьезоэлемент, так что тут не до изогнутостей и прочих изяществ. Требовался баланс между весом агрегата и его мощью, потому что предполагалось постоянное ношение оружия, а шесть стволов – это масса. Аналог полицейского «бульдога», стреляющий прямо из барабана.

Кузница на какое-то время стала пистолетной мануфактурой, но быстро удовлетворила спрос ограниченного контингента учащихся – разгонять темп производства мы умели отлично. Так что вскоре наделали стрелялок и себе, и экипажу папиного флейта на случай абордажа. Когда один боец за полминуты способен выдать дюжину выстрелов, это сильно повышает шансы не быть захваченным. А выходить с этим товаром на рынок не собирались. И без того на одних только гвоздях жили припеваючи. А еще пилы. И ножовки, и полотна для лучковых. При наших возможностях прокатывать железо до толщины в четверть линии, что составляет 0,635 миллиметра, было немыслимо удержать учащихся от возможности произвести ликвидный товар и реализовать его. Они – дети своего века. Действуют так, как им привычно.

И они же пытливые ученые с безумными идеями, ради проверки которых готовы потрудиться. На пятом году занятий школьники уступают нынешним университетским профессорам только размером тела и размером самомнения. Кое-кто, не будем указывать пальцем, хотя все знают, что это Гарри Смит, состоит в переписке со студентом Кембриджа Аптекарем, который учится на врача и фармацевта. У этого Аптекаря в обиходе имеется более-менее приличная лабораторная посуда и появились навыки стеклодува. И даже стекловара, потому что он помогает дяде Эдику с линзами. Нынешние ученые многое делают собственными руками. Так, Аптекарь по секрету шепнул Эдуарду, что коэффициент преломления на границе двух сред связан с соотношением скоростей света в этих средах. Не знаю, насколько это ускорит создание нормального микроскопа. Сам-то помню, что в мои годы оптикой уверенно добивались увеличения в пятьдесят шесть раз, потому что таково было большинство микроскопов, встреченных мной на работе. Да как-то и не требовалось больше.

В очередном письме из Кембриджа сообщалось, что Аптекарь допущен в алхимическую лабораторию господина Ньютона, где проводит некоторое опыты, а дядя Эдик изучает оптику, пользуясь трудами этого великого ученого. И еще вопросы тому задает. Правда, вопросы дельные. Короче, с сэром Исааком ребята в контакте. Да и я бы на месте Аптекаря был в восторге – оказаться рядом с создателем классической физики! Шутка ли сказать. Главное, чтобы он Ньютону законы механики его имени цитировать не начал. А то придумать-то он их уже придумал, но формулировки там совсем другие, недошлифованные. С другой стороны, задачи перед ребятами стоят конкретные, не связанные с академическим охватом всей картины мироздания. Аптекарь с его прекрасным почерком устроился при Ньютоне переписывать набело его книгу «Математические начала натуральной философии», а дядя Эдик занят полировкой линз.

* * *