Читаем От Блока до Бродского полностью

От Блока до Бродского

С другой стороны, будущее Маяковский рассматривает как реализацию проектов мечтавших о справедливости социалистов-утопистов всех времен (В. И. Ленин тоже рассматривал их как предшественников марксизма и, значит, Октябрьской революции):

Глаз —восторженный над феерией рей!Реальнейшаяпод мноювот она —жизнь,мечтаемая со дней Фурье,Роберта Оуэна и Сен-Симона.

(«Пятый Интернационал»

)

«Реальнейшая жизнь» и есть осуществление извечных человеческих идеалов. Путь к ним для Маяковского неизбежно лежит через революции: социальную и духовную.

Смотрите —ряды грядущих лет текут.Взрывами мысли головы содрогая,артиллерией сердец ухая,встает из временреволюция другая —третья революциядуха.

(«Четвертый Интернационал»

)

Наиболее развернуто эта революция и мир после нее изображены в «агитпоэме» «Летающий пролетарий». Как и в «Мистерии-буфф» и «150 000 000», все здесь начинается с последнего решительного боя и окончательной победы над пиром капитала. Объявление о мобилизации пишет на небе «обычный самопишущий аэропланчик Аэростата». Потом люди летят с женами в районный совет. С Красной площади поднимается «походная коминтерновская трибуна». Летчик объясняет пионерам и октябрятам «из-за чего тревога и что – к чему». И тут же радиороста вычерчивает в небесах последнюю телеграммищу: «Мир! Народы кончили драться / Да здравствует минута эта! / Великая Американская федерация / присоединяется к Союзу Советов. / Сомнений – ни в ком / Подпись: „Американский ревком”».

Во второй части поэмы – «Будущий быт» – Маяковский, выполняя задачи агитационной поэмы, продолжает игру с читателем неологизмами советской эпохи и стоящими за ними политическими реалиями.

«Вбегает сын, здоровяк-карапуз. / – До свидания, улетаю в вуз. / – А где Ваня? / – Он в саду порхает с няней».

«Вылетел. Детишки. Крикнул: – Тише! – / – Нагнал из школы летящих детишек. / – Куда, детвора? Обедать пора! / – Никакой кухни, никакого быта! / Летают сервированные аэростоловые Нарпита».

Урок по атеизму тоже проводится прямо в космосе:

А младшийвесьв работу вник.Сидити записывает в дневник:«Сегодняв школе —практический урок.Решали —нетили есть бог.По-нашему —религия опиум.Осматривали образ —богову копию.А потомс учителемполетели по небесам.Убеждайся – сам!Небо осмотрелии внутрии наружно.Никаких богов,ни ангеловне обнаружено».

Многочисленные неологизмы бюрократического языка советской эпохи (РОСТА, ревком, вуз, нарпит, КУБУ) используются юмористически, но без особой критики. В комедии «Баня» монолог прибывшей из будущего Фосфорической женщины наполнен сходными «советизмами», но они, по авторскому замыслу, имеют патетический характер: «…Я смотрела гиганты стали и земли, благодарная память о которых, опыт которых и сейчас высится у нас образцом коммунистической стройки и жизни. <…> Только сегодня из своего краткого облета я оглядела и поняла мощь вашей воли и грохот вашей бури, выросшей так быстро в счастье наше и в радость всей планеты».

В поэме «Во весь голос», произведении-завещании, своеобразном «Памятнике», Маяковский произнесет схожие слова уже от первого лица.

Явившисьв Це Ка Каидущихсветлых лет,над бандойпоэтическихрвачей и выжигя подыму,как большевистский партбилет,все сто томовмоихпартийных книжек.

Юный Маяковский, глядя в будущее, видел там, как в зеркале, самого себя, отражение собственной боли. Теперь он видит там идеализированное отражение советского общества. Светлое будущее оказывается технически усовершенствованным бесконечно продленным по оси времени настоящим. Как будто и там, в сияющем будущем, в «мире без Россий и Латвий», наряду с мастерскими человечьих воскрешений и полетами на Марс, сохранятся в неприкосновенности и Центральная контрольная комиссия, и партийные чистки с вопросом «Чем вы занимались до трехтысячного года?», а главным документом во веки веков останется большевистский партбилет, партийная книжка.

Вторую часть поэмы «Пятый Интернационал» Маяковский начинает главкой «Для малограмотных»:

Перейти на страницу: