От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США

Глава семьдесят вторая: Природа

Иней осыпается с дерева

Мы обладаем состоянием природы
Вероятно мне нужно дерево – оно признает меня и потому меня утвердит
Природа как описатель – с русскими именами вещей
Природа, к которой льну через стол, который входит в ее же владения
Это третье (нечеловеческое) лицо
Блекнущий интерес, сахарная диета, большой палец руки пред прямодушной луной
Природная часть этой мысли берет начало во сне
Все это миную в развитии своем
Охотник пребывает в собственной безыскусности
Природа прибывает в убывании личного (персональность), происходящего в прибыли
Она присваивает безличный рассказ – здесь, мы вот, бесконечны
Усталость легка, неспособность что-либо признать
Падал снег и рябило сквозь снег от людей идущих в снегу, одновременно отражавшихся в нем.

Глава семьдесят пятая: Страсть

Страсть – отчуждение, которое привносит любовь

Там, где мы, поднимаясь, бороздили сугробы
они изменяли свой цвет
Ревность всего лишь крупинка другой одержимости
Впиться в распад – что порождает ощущение голода
Колебание, тление мыслящих мышц
соединяют которые
Страсть не соединяет людей, лишь открывает
Они различаются, но тот взгляд был невидим
Однако, сказала я, все это утишает банальность,
Это не страсть, чтобы качнуться
Это страсть, чтобы слышать
У одного открыты глаза, у другого закрыты
Снегопад расцветал всеми оттенками яблока
Страсть залегала в его глухом звуке падения, восторг
Терпение – в преодолении, телу для того и дано

Глава семьдесят девятая: Смерть

Затылок ждет смерти

Чувство слабости, нежное безразличие
Чрезмерно широкой листвой осеняет дерево речи
Смерть предполагает отсутствие тени
Голова каждого – холм, выеденное яйцо
Что оно думает? – невозможно помыслить
Оно не имеет различия
Оно должно быть само по себе, что немного пугает
Кто-то воздух поверх в объятия заключает
И это постоянно незримо, затылок над шеей
Приветствуя тебя, он бессловесен
В нем не содержится памяти
Мне бы хотелось верить в него, но это будто бы ждать
Почему же нежданны

1991 Аркадий Драгомощенко

Беспамятство