От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Я сам не ожидал от себя таких слов, но, доведенный до точки нудными переговорами, постоянным напряжением и болью, не сдержался. Старк тыкал в меня пальцем и орал, что он это запомнит, полковник Росс понимающе качал головой, Аста заматывала бинтом ладонь, а болтливый лирим не унимался.

— Чисто технически ты свое пожелание давно выполнил, Хаат Стивен, — лирим, когда-то бывший призраком-хамом, пятился назад и размахивал когтями. — Аста для нас всех — Лиир. То есть как мама родная, так что ты уже давно «мать нашу»… Причем неоднократно…

Кровь бросилась мне в лицо. Ладно бы он выдавал пошлые намеки в узком кругу, но не при всех же.

— Карл, блядь! — одежда на плечах моей невесты трещит от вырастающих шипов, а сквозь стиснутые острые зубы идет дым. — Беги, скотина полосатая… Беги, как никогда в жизни!

В небе неистово танцевал дракон, объятый синими и желтыми ветрами. Изгибался, как плечи лука, между двумя алыми солнцами, ввинчивался в закатные облака. Подкидывал вверх черную точку, зависал, а потом ловил ее у земли, перед этим падая вниз со сложенными крыльями. Если сильно присмотреться (или быть зорким эльфом), то у игрушки дракона помимо головы, рук и ног можно заметить торчащие уши и длинный хвост. Доказательством тому, что «точка» вполне живая, служили приглушенные из-за расстояния крики. Правда, на вересковых холмах у беседки с дверями-порталами их было не различить, сколько мы с Фьюри и Россом ни прислушивались. Тот, кого тайком зовут Балор Дурной Глаз, следил за приближающимся драконом, заслоняя солнца ладонью. Тишина и покой…

— Знаете, капитан Роджерс, когда-нибудь я буду очень скучать по таким вечерам, — произнес Фьюри, разбавив пение сверчков. — Обязательно буду скучать, но явно не сегодня. А сейчас у меня тоска по обычной жизни, и я хочу хот-дог. Не паштеты с пумбой, сырные танги или какое-то голубое сало и Вурдалачий Жар, а самый обычный хот-дог с горчицей и кетчупом.

— И чтобы он был с одного бока слегка горелым, потому что продавец увлекся, когда разговаривал с тобой о спорах республиканцев и либералов в Сенате, — добавил, устраиваясь на краю беседки среди вереска. — В Нью-Йорке каждый продавец хот-догов разбирается в политике, но совсем не слышит, когда ты просишь не добавлять лук.

— И хочется картошку фри, масло для которой не меняли уже два дня, — неожиданно произнес Росс и сел рядом, смахнув рукой пыль с каменных плит. — Что? У меня был не самый богатый колледж, потому я и пошел в армию. Так как обстоит дело с вибраниумом? Мы можем надеяться на соглашение о поставках?

Пришлось сказать ему, что нас был разговор с представителями Ваканды о добровольном эмбарго, где и прозвучал срок в тридцать лет. При этом я не вру ни капли. Скорее, недоговариваю, ведь с Т’Чаллой мы и правда об этом говорили, но по рукам не ударили. Старый лис Фьюри о той встрече знал и незаметно показал большой палец, а потом дважды постучал пальцем по кончику носа. Видимо, частое общение с забегающим на огонек сэром Джуффином Халли не прошло даром для хитрого шпиона — этот жест употребляют жители Кеттари из Мира Стержня, когда хотят сказать, что два умных человека всегда найдут способ договориться. Вот только как?

Размышления и безуспешные поиски решения прервались, когда подлетевший дракон осторожно сбросил свою ношу на землю. Потрепанный Карл извернулся в воздухе и приземлился на четыре лапы, бормоча что-то похожее на: «Вот и покатался». Поднятый гигантскими крыльями ветер бросил нам в лицо рой вересковых лепестков, когда Аста приземлилась и свернулась вокруг беседки, устраивая голову рядом со мной. Теперь я знаю, что если чешешь дракона под челюстью, то от его «мурчания» мелко дрожит земля. А еще полковник Росс вспомнил слова Глорфиндела о том, что нужно чудовищу для хорошего настроения: поесть, выпить, покурить и чтобы я был рядом.

— НЕ ЗАБЫВАЙСЯ, ЭВЕРЕТТ РОСС, — Аста-дракон вздернула верхнюю губу, показывая два ряда острых зубов. — ТЫ СЕЙЧАС НА ЗЕМЛЕ ДЬЯВОЛЬСКОГО ОТРОДЬЯ, ПРЕЗРЕННОГО ДРАКОНА, СКЛОННОГО К АЛЧНОСТИ И УБИЙСТВАМ. ЭТОТ МИР ПЕРЕД СВОИМ РОЖДЕНИЕМ ДОЛГИЕ ГОДЫ ВПИТЫВАЛ ЯД МОЕЙ НЕНАВИСТИ И ЗЛОБЫ, КАК ПЕСОК ВБИРАЕТ В СЕБЯ ПРОЛИТУЮ КРОВЬ!

— Что-то не очень похоже, — протянул Фьюри, указывая вниз.

Вьюнки заплетались вокруг застывших лап. Бледно-розовые цветы раскрывались, едва коснувшись кинжальных когтей, а шесть рогов облюбовали птицы, щебеча в порывах цветных ветров.

— ТЬФУ!.. КАК ДИСНЕЕВСКАЯ ПРИНЦЕССА… КОНЕЦ МОЕЙ ЗЛОВЕЩЕЙ РЕПУТАЦИИ, — сомкнула покрытые чешуей веки и обиженно вздохнула. — МО АНАМ, ПОЧЕШИ ЕЩЕ. АГА, ТЕПЕРЬ ЛЕВЕЕ. УР-Р-Р-Р-Р…

Балаган… От которого теплеет на сердце.