От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Телевизоров в Сагамоке нет, поэтому все книги зачитаны до дыр. Я их скоро по памяти рассказывать начну. Охотиться получается с каждым разом все лучше. В смысле, с луком. Другая охота у меня и так прекрасно выходит. Главное, зайти подальше в лес, стянуть ботинки и шапку, ослабить ремень штанов и вытолкнуть наверх лирим. Как там будут спустя десятилетия говорить на тренингах? Выпустите своего внутреннего зверя. Что ж, уже. Ух, мои ушки несчастные, ни в какое сравнение вы не идете с бедным хвостом и нижними конечностями. Вместо обгрызенных ногтей (каюсь, грешна) выползают острые когти. Челюсть и нос меняют форму. Иди ко мне, мой пасхальный кролик, мне нахер не нужны твои шоколадные яйца, извращенец. Веду чувствительную кошачью сопелку по ветру. Не дай боги превратиться в городе — задохнусь от смога. Затаиться, прыгнуть и схватить свой приз когтями, чтобы потом добить, сломав шею. Я ведь не садистка — убиваю не ради забавы, а для пропитания. Потом убрать лишнее с помощью трофейного ножа (помню тебя, бро). И что я вам скажу, сырой свежий кролик с кетчупом и перцем — это очень вкусно, просто тает на языке. И, похоже, я даже мурчала немного. Не ожидала от себя. Но это не решает того, что в остальное время мне заняться особо и нечем.

— Скучно…

— Шикоба, здесь деревня. Здесь нет карнавалов и почти ничего не происходит. Только перестали обсуждать, как наш сосед выбежал на улицу голышом, одетый в один алкогольный угар. А ведь это было еще весной, — дедушка, как всегда, прав.

— Дед Монгво, а научи меня ковать! — делаю глазки котика из Шрека. Главное, чтобы не буквально.

— Не женское это дело — у наковальни стоять, — бурчит под нос. — Вот оттаешь от своего прошлого, придут к тебе свататься, а у тебя все руки в мозолях и ожогах. Кто тебя такую замуж возьмет?

— А если я не хочу больше замуж? А что? Прокормить себя я сумею, защититься и сама смогу, — «руки в боки» всегда было моей любимой позой. — А если научишь ремеслу, то и денег смогу заработать. Мои ведь почти закончились. Ну пожалуйста, Никскэмич Монгво, дедушка… — еще один умоляющий взгляд.

— Ладно, уговорила. Только, чур, не жаловаться, — ох уж эти притворно-суровые брови.

Так старый индеец начал меня учить кузнечному делу. Как правильно раскалить заготовку, какой молот взять, в чем закаливать. Простой старый индеец-гурон в богами забытом месте. А гномы в подобном отказали, мелкие засранцы. Прав был Глорфиндел, наугрим — жадный до сокровищ и знаний народ, но я еще с них стребую свое, когда смогу связаться с Карлом и попасть в мой милый дом на границе Миров. Не научат, так поправят. Они мне ОЧЕНЬ должны. А пока мне некогда скучать.

11 мая 1945 года на новую луну я снова разжигаю костер кремнем и кресалом. Только такой огонь подойдет — спички и бензиновые зажигалки не в счет. Нет в них души для светлого колдовства. Подкладываю валежник в огонь, вспоминая глаза цвета безмятежного неба, подворотню и песок у края Атлантического океана. И почему-то покрасневшие уши, когда прощалась на вокзале. Держись, бро, немного осталось — и я верну себе магию. Будешь жить долго, любить женщин, растить детей и деревья. Рисовать все на свете, мой милый художник. Я скую тебе самый мощный оберег. Запрячу в него свою улыбку и силу, чтобы хранил тебя, как дракон — сокровища, мы об этом говорили на берегу. Стивен Грант Роджерс, мой бро. Ты станешь старым пердуном и узнаешь, что так будут называть себя рэперы и гопники, но пусть это будет для тебя сказкой о нашей встрече.

Жаркий огонь яростно лижет бревна, фонарями отражаясь в глазах. Греет шерстяные уши и подобранный хвост. Я колдую старым человеческим способом для тебя, мой милый друг с сияющей душой, чей дух крепок и прозрачен, как горный хрусталь. Летит в костер засохший букет из клевера и вербены, завязанный на крепкий узел стеблем крапивы. Как и прежде, для удачи, защиты и исцеления. Как и много раз до этого… Только вот мой усохший букет больше не исчезает за мгновение в огне, а просто горит, как обычное сено. Как блядское обычное сено!

Что же это я? Может, просто перепутала травы и взяла не то, что нужно? Надо бежать домой! Под навесом кузни сохнут еще пучки травы, собранные на весь будущий год.

Про ботинки даже не вспоминаю — бегу. Кошачьи лапы с когтями и высокой пяткой несут меня к дому деда Монгво быстрее, чем человеческие. В кузне очаг давно потушен, но так даже лучше. Может, кремень и кресало уже не подходят? Хватаю трут и палочку — буду разжигать и раздувать огонь, как первые люди. Кошкам трудно дуть в одном направлении, но мне все равно. Новый огонь ждет подношений и просьб. С трудом связываю когтистыми пальцами клевер, вербену и крапиву в одно целое. И снова не исчезает. Только медленно занимается пламя на не до конца просохших листьях. Нет… Сваливаю все травы в одну кучу и закидываю в кузнечный горн. Но ничего не происходит. Просто продолжает тлеть сырая трава, заволакивая все пространство дымом. Нет…