От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

Мотивы ее участия в движении те же, что и у других его участниц: совпадение личностных установок, личных целей с установками и целями движения, влияние факторов относительной депривации, обобщенным показателем которой выступает личностная неудовлетворенность и недовольство; солидарность с товарками по полу и чувство долга, стратегия личного выживания и профессиональной самореализации. С той только особенностью, что присущая личности Покровской маргинальность сделала одной из основных причин ее участия в движении поиск новой идентичности и новой коллективности.

Придя в движение, Покровская остро почувствовала его кризис. Это был период смены поколений и, соответственно, смены идей и вектора развития движения. Потенциал первоначальных требований – высшего образования и права на профессиональную работу – был уже в значительной степени исчерпан. Работу активисток движения по поддержанию созданной инфраструктуры жизни трудящихся женщин (ВЖК, разного рода профессиональные общества взаимоподдержки женщин и так далее) Покровская жестко оценила как «вчерашний день», а благотворительность окрестила «заплатой на старом платье». Она считала, что движению нужны новые идеи, новые организации и новые акции.

Такой новой идей для нее стал аболиционизм990, в котором сочетались ее воззрения, профессиональные и общественные интересы. Новыми организационными возможностями стала совместная работа аболиционистских, благотворительных женских и феминистских организаций.

Покровская идентифицировала себя как феминистку и отстаивала феминизм от негативных коннотаций. Это она придумала термин «стыдливый феминизм».

Она не чуждалась идей марксизма и пыталась соединить его положение о классах с феминистскими идеями. Дискриминационная практика государства в отношении проституток991 хорошо укладывалась в понятие «эксплуатация женщин» и позволила определить положение проституток в структуре общества как лиц, эксплуатируемых и дискриминируемых по гендерному и классовому признакам одновременно. А тот факт, что законодательные, властные, контролирующие и карательные органы (Врачебно-полицейский комитет) состояли исключительно из мужчин, позволил Покровской сформулировать мысль о корпоративных мужских интересах, о мужском эротизме, эгоизме и шовинизме, которые делают мужчин

беспощадны(ми) к ним <проституткам. – И. Ю.>. Они <мужчины. – И. Ю.> не только не стремятся уничтожить эксплуатацию женского тела, но даже дают разрешение на открытие и содержание притонов, где под надзором полиции и докторов мужчины могут убивать тело и душу женской молодежи992.

В отказе правительства упразднить регламентацию проституции Покровская видела также проявление мужских властных полномочий и соблюдение корпоративных интересов мужского сообщества.

Она остро чувствовала социальное неравенство и неравенство по признаку пола (гендерное) и считала их главными причинами проституции, что было, по ее представлениям, результатом «половой сегрегации» (гендерной стратификации).

Другую причину проституции Покровская видела в низком уровне благосостояния мужского населения России, в невозможности молодых мужчин жениться и содержать семью.

По мнению авторов книги «Проституция в Петербурге» Н. Б. Лебиной и М. В. Шкаровского993, в среде российской интеллигенции было распространено представление, что основными потребителями проституции являлись представители имущих классов, и они в первую очередь несли ответственность за ее существование. Изначально Покровская разделяла эту точку зрения, но изучение феномена проституции привело ее к другим выводам.

В своих исследованиях Мария Ивановна использовала письма и дневники проституток, провела опрос и медико-психологическое обследование клиенток Калинкинской больницы (1899)994, создала социально-психологические портреты проституток, написала на эту тему ряд работ: «О жертвах общественного темперамента» (1902), «Врачебно-полицейский надзор за проституцией способствует вырождению народа» (1902), «Борьба с проституцией» (1900, 1902). В результате Покровская подошла к теме потребителей проституции с неожиданной стороны: она не только поставила вопрос о грехопадении мужчины-христианина (так вопрос никогда не ставился), но и определила самих потребителей проституции как падших существ. На съезде по борьбе с торгом женщинами (1910) она призвала ввести обязательный медицинский осмотр посетителей публичных домов, именовать их «проститутами» и применять к ним санкции вплоть до уголовного характера995.