От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

На деле Кускова соединяла марксистскую теорию и феминистские идеи. Поэтому ее работы можно рассматривать как развитие идей марксистского феминизма. Она писала о специфическом способе эксплуатации женщин (курсив Кусковой), который затворил «ее в детской и кухне и лишил широкого участия в иных поприщах общественного труда»1052. Она находила, что марксистский принцип деления общества на классы недостаточен для женщин. Безусловно, это был отход от догматического марксизма с его теорией классового антагонизма и классовой борьбы и переосмысление реальности на основе более современных данных.

Цель всякого женского движения состояла, по мнению Кусковой, в том, чтобы добиться от общества полноценного признания труда женщин, а от государства – полноценных гражданских и политических прав. И здесь она не видела никаких других путей, кроме работы в женском движении. Требование одинакового доступа женщин ко всем общественным должностям, знакам отличия и профессиям было классическим феминистским требованием. Необходимость привлечения женщин к общественному служению – обычным для русского феминизма обоснованием этих требований.

Кускова поддерживала популярный в русском феминизме тезис о мужской норме равенства, к которому следует стремиться женщине: по достижении равенства женщина «как равный мужчине творец материальных и духовных ценностей» прекратит борьбу полов и «совьет себе и всему человечеству венок равенства»1053. Но эту популярную в русском феминизме идею Кускова не воспринимала как принципиально феминистскую. Это была уже интериоризированная русской интеллигенцией мысль, как и многие другие феминистские идеи.

Критикуя русский феминизм, Кускова поставила важные для него вопросы. Она считала жизненно необходимым разработку феминистской теории. Доклад Коллонтай на Первом Всероссийском женском съезде она оценила невысоко: «по возвышенности стиля и по отсутствию исторической перспективы скорее походил на манифест, чем на научный анализ»1054. Но марксистская позиция, по мнению Кусковой, давала хоть какое-то объяснение участию женщин в политике, в то время как феминистская мысль на съезде была обращена в далекое будущее и не рассматривала настоящее. На съезде не было даже «попыток сколь-нибудь обобщить фазы женского движения в какую-либо теорию развития»1055. А замечание С. А. Тюрберт о том, что «целостность теории» уступает место «вопросам мелочной и обыденной практики», не вызвало у нее понимания1056. Хотя Кускова соглашалась, что, возможно, прежние гносеологические предпосылки для анализа «женского вопроса» недостаточны. Главный вопрос, который волновал Кускову и на который она так и не получила на съезде ответа, – что есть внеклассовое женское движение? Это была теоретическая проблема русского феминизма, к решению которой равноправки еще только подступали.

По мнению Кусковой, из‐за отсутствия теории «чисто женского» (то есть феминистской теории) участницы женского движения теряли под ногами почву, хотя большинство намеревалось решать неотложные нужды современности.

На Первом Всероссийском женском съезде Кускова присоединилась к «группе работниц», которые были подготовлены Коллонтай для борьбы с феминистками. Судя по воспоминаниям последней, поведение Кусковой вызывало у Коллонтай раздражение. Кускова постоянно отклонялась от «прямо начерченной классовой линии». В свою очередь, тактика работниц, направленная на срыв съезда, вызвала у Кусковой протест. То, что работницы восприняли создание общенациональной женской организации как «вред для себя», она сочла результатом извращенного понимания классовой позиции: «Русский человек до сих пор носит набекрень не только шапку, но и свои теории»1057.

После февраля 1917 года Кускова издавала ежедневную газету «Власть народа», в которой развивала идеи кооперации. На Демократическом совещании в сентябре 1917 года она была избрана от кооператоров во Всероссийский Совет республики (Предпарламент), где стала лидером кооперативной группы. В Октябрьской революции 1917 года Кускова увидела худший вариант решения российских проблем. После Октября она не примкнула ни к одной из сторон, но ее газета «Власть народа», так же как и газета «Право народа», в которой она была членом редакции, находилась в оппозиции большевикам. После закрытия большевиками всех оппозиционных изданий весной 1918 года Кускова лишилась возможности влиять на политическую ситуацию. В годы Гражданской войны она «нинистка»: «ни Ленин, ни Колчак». Однако после войны она одна из первых пошла на сотрудничество с новой властью в гуманитарных вопросах. В 1921 году Кускова деятельно работала в «Помголе» (Всероссийский комитет помощи голодающим), в «Лиге спасения детей» и в «Политическом Красном Кресте». Летом 1922 года ее вместе с С. Н. Прокоповичем выслали из страны. Умерла Екатерина Дмитриевна Кускова в 1958 году в Женеве.

Социальная база движения. Мотивы участия