От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Зачастую цитируется высказывание бывшего директора ЦРУ Р. Гейтса в конгрессе США о том, что «конец тысячелетней российской и советской империи, конец десятилетий борьбы сверхдержав и «холодной войны» — это катаклизмы истории, и думать, что Россия спокойно покинет мировую арену, не беспокоя больше нас, значит, быть предельно наивным».

В этой связи многие заинтересованные американские ведомства рекомендовали Б. Клинтону учитывать происходившие в мире перемены. Постоянно совершенствовать разведывательное сообщество США, регулярно переоценивать приоритетную тематику сбора информации, однако делать это крайне осторожно и гибко, чтобы не растерять потенциал страны в сфере сбора и анализа данных.

В отношении СНГ высказывались мнения  — о том, что это регион особого беспокойства с точки зрения развития внутриполитической и экономической обстановки, распространения обычного оружия и контроля за ядерными вооружениями. Отслеживанию подлежали также финансовые, производственные и торговые проблемы во взаимоотношениях с зарубежными странами, возможность создания высоких технологий, которые негативно могли сказаться на интересах США.

Что касается внутриполитической обстановки в России, то американские аналитики указывали на недостаточную степень управляемости страны и преувеличенную степень реального влияния Б. Ельцина. Они ссылались на опыт М. Горбачева, вольно или невольно открывшего дорогу силам, которые он оказался не в состоянии контролировать. Коммунизм расценивался в США как отмиравшая государственная идеология, однако носители его идей в России и других республиках СНГ представлялись американцам потенциально опасными с точки зрения выражения интересов недовольных ходом и результатами реформ широких масс населения, что чревато возвратом к авторитаризму.

В прогнозах геополитического положения и будущего России обращало на себя внимание мнение бывшего помощника президента США по национальной безопасности, известного советолога 3. Бжезинского. Он полагает, что Россия в ущерб интересам США станет в большей степени, чем при министре иностранных дел А. Козыреве, ориентироваться на Европу, в частности на Германию и Францию, а также пытаться вести самостоятельную игру с Китаем, Японией, Ираном, странами Азиатско-Тихоокеанского региона и Ближнего Востока.

Противовесом идеям возрождения «имперских» амбиций России, на взгляд 3. Бжезинского, может послужить дальнейшая дезинтеграция Евразии: укрепление суверенной Украины, поддержка Соединенными Штатами «таких стратегически важных государств, как Азербайджан и Узбекистан», содействие превращению самой России в рыхлую конфедерацию европейской части, «Сибирской» и «Дальневосточной» республик. Под предлогом того, что «децентрализованная политическая система и экономика свободного рынка» позволили бы дезинтегрированным осколкам бывшего Советского Союза «легче поддерживать тесные связи со своими соседями» и «включиться в систему трансконтинентального сотрудничества», планировалось побудить Россию оставить «тщетные усилия по возвращений) себе статуса мировой державы».

В США обращали внимание на то, что в 1997 году различные политические силы в России, независимо от идеологической ориентации, заметно активизировали дискуссии о «национальной идее».

Эта тема стала публичным «коньком» оппозиции, выступавшей с державных позиций, в то время как президентские и правительственные структуры данную проблему оставляли на втором плане, всячески подчеркивая лишь отсутствие внешних угроз, а также фактор необходимости и необратимости реформ.

Теперь представители «партии власти», отмечало разведывательное сообщество США, включая даже прозападно настроенных А. Чубайса и Б. Немцова, все чаще говорили о приоритете национальных интересов, но государственная концепция в этом плане не разработана.

Цели дискуссии в России, к которой американцы с позиций своей силы относились достаточно хладнокровно, по их мнению, состояла прежде всего в том, чтобы выполнить «социальный заказ» президента Б. Ельцина в расчете благоприятно повлиять на широкие слои населения; перехватить инициативу у оппозиции и снять критику в отношении «антинародности режима»; восполнить идейный вакуум и предотвратить раскол нации. Обсуждением данной проблемы, помимо государственного аппарата, активно занимались различные институты, общественные центры и аналитические группы финансово-промышленных структур России. Степень своего влияния на большинство из них американцы расценивали как высокую.

В концептуальных вопросах развития России, определяющих национальные ценности, стратегические ориентиры и жизненно важные интересы, разброс мнений весьма широк. Взаимоисключающие подходы не позволяют добиться общественного примирения в определении шкалы приоритетов и разработке программ действий. Соединить патриотическую, государственническую идею с идеей личного успеха сложно в условиях ослабления власти, экономического кризиса и недовольства населения результатами реформ.