От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Отсюда наблюдатели делали вывод — отставку правительства Е. Примакова нельзя рассматривать только лишь как эмоциональный выпад Б. Ельцина против надоевшего ему премьера и игравшей в импичмент КПРФ. Это решение было частью хорошо продуманного плана по обеспечению необходимой для «семьи» преемственности власти в России. Аналитики исходили из того, что группа Б. Березовского стремилась повторно реализовать провалившийся в сентябре 1998 года сценарий по превращению выбранного политика в официального наследника президента и недопущению прорыва Ю. Лужкова в Кремль.

Предполагалось, что спусковым крючком нового политического взрыва станет наметившийся после повторного голосования по утверждению отставки Ю. Скуратова в Совете Федерации стратегический союз Е. Примакова, Ю. Лужкова и М. Шаймиева. Недаром же хорошо информированный главный редактор «Независимой газеты» В. Третьяков считал, что действия Кремля были нацелены на срыв планов «одного активного московского политика» по организации досрочной отставки Б. Ельцина. Таким образом, рассуждения В. Рыжкова, что отставка правительства обусловлена прежде всего подготовкой левыми думцами импичмента, не в полной мере соответствовали действительности.

Психологическая реакция главы государства по поводу многодневных слушаний в парламенте приписываемых ему преступлений против российской государственности играли, конечно, определенную роль. Однако вероятность начала процедуры отрешения президента от власти стала скорее поводом, чем причиной правительственного кризиса. Дата начала слушаний в парламенте пяти пунктов обвинений президента в государственной измене была лишь отправной точкой для перехода Б. Ельцина в решительную контратаку. Другое дело, что подготовка импичмента внесла определенные коррективы в стратегию Кремля, нацеленную на перехват политической инициативы, и сделала план обеспечения необходимой для «семьи» преемственности власти более сложным и многовариантным. Реализация этого сценария не случайно была начата за день до слушаний по импичменту.

Дело в том, что изначальный план исходил, прежде всего, из необходимости роспуска Государственной думы, который должен был произойти под предлогом Трехкратного неутверждения депутатами предложенной Кремлем кандидатуры нового премьера. Положительное решение парламента о начале процедуры импичмента могло сорвать данный сценарий, так как в этом случае Дума на какое-то время получала иммунитет от роспуска. В то же время антиконституционные действия на самом первом этапе правительственного кризиса явно не входили в планы администрации. Многие наблюдатели еще задолго до развязки абсолютно справедливо отмечали, что в прямом противостоянии президента с элитой проиграет тот, кто первым предпримет антиконституционные действия. Отставка Е. Примакова и внесение в Думу на утверждение новой кандидатуры еще до начала слушаний по импичменту давали видимость законных оснований для роспуска парламента при любом исходе слушаний.

Согласно одной из юридических традиций, из двух равнозначных с точки зрения закона прецедентов приоритет получает тот, который возник раньше.

Кроме того, неожиданный переход в контратаку давал Б. Ельцину тактическое преимущество и вынуждал его противников обороняться по навязанным им правилам игры. Майский правительственный кризис 1999 года во многом развивался по принципам шахматной партии. Обе стороны старались придерживаться установленных правил (в данном случае Конституции), и при этом изначальное превосходство имел игрок, игравший белыми фигурами. Тем более, что Б. Ельцин в решительные для него минуты всегда исходил из принципа «главное ввязаться в бой, а там посмотрим».

Возможность начала процедуры импичмента была, по всей видимости, одной из причин того, что в запасе у Б. Ельцина оказалось сразу несколько кандидатов на замещение должности и. о. премьера. В зависимости от исхода голосования по предъявленным обвинениям он мог — как стимулировать роспуск, так и попытаться достичь компромисса. Наиболее нежелательной для депутатов из имевшихся у Кремля кандидатур был В. Черномырдин. В случае ее внесения в Думу всем стало бы понятно, что Кремль, так же, как и осенью 1998 года, играл на партитуре, написанной Б. Березовским. Это могло бы еще больше увеличить шансы положительного вердикта Думы по предъявленным президенту обвинениям и к тому же вынудить Совет Федерации вмешаться в конфликт. Поэтому, по поступавшим из Кремля утечкам информации, Б. Ельцин готов был официально выдвинуть В. Черномырдина только на третье голосование.