От глупости и смерти

Неожиданно на грабителей налетел ураган в плаще, кричащий что-то нечленораздельное. Парень, пытавшийся достать часы, очутился на земле, куда Билли отправил его метким пинком в спину. Он попытался встать, но неведомая сила придавила его, ударила пару раз по почкам и прошлась по нему, как каток. Старик между тем изловчился и ткнул пальцем в глаз второму. Тот взвыл и стал катался по земле; тут до него добрался Билли и отправил его ногой в полет через надгробие Минны. В пылу борьбы Билли не заметил, как карманные часы, оставшиеся сухими среди дождя, спустились к старику и скользнули в его протянутую руку.

Дождь, ветер и Билли Кинетта основательно потрепали юнцов. Воспользоваться спрятанными в ботинках ножиками они не сумели: Билли не позволил им даже встать. Они с трудом отползли на безопасное расстояние и бросились бежать без оглядки, со всех ног, спотыкаясь и падая. Билли Кенетта, тяжело дыша, повернулся к старику, чтобы помочь ему подняться. Оказалось, что тот уже на ногах и пытается отчистить пальто от грязи, яростно бормоча что-то себе под нос.

– Вы в порядке?

Старик еще немного побурчал по инерции, потом резко кивнул, как бы подводя черту под происшедшим, и посмотрел на своего спасителя.

– Отличная работа, парень. Дерешься что надо.

Билли уставился на него.

– Вы точно в порядке? – он протянул руку и стряхнул с пальто старика несколько прилипших травинок.

– В полном. Промок только, и настроение так себе. Пойдем куда-нибудь, выпьем чайку.

На лице Билли, когда он стоял у могилы, которую пришел навестить, определенно было странное выражение. Во время потасовки оно исчезло, но теперь вернулось опять.

– Нет, спасибо. Если вы правда в порядке, то у меня есть кое-какие дела.

Старик тщательно ощупал себя.

– Ничего, кроме синяков. Будь я женщиной такого же возраста, в костях у меня было бы меньше кальция, и мне бы досталось куда сильнее. Ты знал, что к моему возрасту женщины теряют значительную часть кальция в костях? Прочел это в одной медицинской статье. – Старик помолчал и робко добавил: – Да ладно тебе, пойдем. Нам не помешает перекусить и запить это дело чаем.

Билли невольно улыбнулся и покачал головой.

– Ты просто что-то с чем-то, отец. Ты ж меня даже не знаешь.

– Опять-таки хорошо.

– Что? Что мы не знакомы?

– Нет, что ты меня «отцом» назвал, а не «папашей». Ненавижу, когда меня называют «папашей». Очень уж фамильярно. «Отец» – дело другое, это звучит уважительно. Думаю, нам стоит найти уютное спокойное местечко, поговорить, познакомиться. Ты же мне, как-никак, жизнь спас – знаешь, как к этому на Востоке относятся?

Билли улыбался уже не переставая.

– Во-первых, сомневаюсь, что я спас тебе жизнь – разве что кошелек. А во-вторых, я даже имени твоего не знаю; о чем нам разговаривать?

– Гаспар, – представился старик, протягивая руку. – Это мое имя. Знаешь, что оно значит?

Билли покачал головой.

– Видишь, одна тема для разговора у нас уже есть.

Билли, все еще улыбаясь, пошел с Гаспаром к выходу.

– Где ты живешь? Провожу тебя домой.

Они подошли к принадлежащему Билли «олдсмобилю-катлас» 1979 года.

– До моего дома далековато, а мне чего-то нехорошо. Прилечь бы на минутку. Может, лучше к тебе поедем, если ты не против? Всего на пару минут. Чайку попьем. А?

Старик с улыбкой стоял у машины и ждал, чтобы водрузить свои старые, хоть и богатые пока кальцием кости на пассажирское место. Билли, оценив риск, усмехнулся, открыл и придержал дверцу. Гаспар открыл ему изнутри водительскую дверь, и они поехали.

Все это время часы не издавали ни звука.

Как и Гаспар, Билли Кинетта был совсем один в этом мире и существовал в вакууме своей квартиры. Если бы случайному гостю предложили выйти в коридор и описать обстановку любой из трех этих комнат, он за все золото в швейцарских банках не смог бы этого сделать. У этой квартиры не было характера, в ней отсутствовала жизненная энергия. Просто место, куда Билли приходил, когда больше идти было некуда. Ни цветов, ни фотографий, ни личных вещей. Зал ожидания.

Гаспар прислонил свой складной стульчик (в сложенном виде тот превращался в трость с двумя ручками) к книжному шкафу и начал рассматривать расставленные как попало книги в бумажных обложках. В кухне зашумела вода, стукнул о плиту чайник, зашипел газ, чиркнула спичка, зажглась с тихим хлопком конфорка.

Гаспар снял с полки «Агостино» Альберто Моравиа.

– Много лет назад, – сказал он, листая книгу – у меня была большая, очень большая библиотека. Тысячи книг! Я не в силах был выбросить книгу, даже плохую. Они лежали повсюду, и каждый гость, не знающий, как это хорошо – удобно устроиться в кресле с книжкой, всегда задавал один и тот же идиотский вопрос. – Старик помолчал и, не дождавшись ответа, сказал: – Угадай какой.

– Без понятия, – ответил равнодушный голос из кухни.