От Голливуда до Белого дома

С деланой серьезностью мы расточали комплименты в адрес друг друга, сменявшиеся агрессивными выпадами. Особенно усердствовал Стейнбреннер. Он сказал, что «утопит этого маленького ублюдка» (то бишь меня) в пруду прямо на стадионе, если я вздумаю ему мешать во время скачек.

Именно этого мне и недоставало. Во мне взыграл боевой дух моих предков. У меня больше не было возраста. Я был мальчишкой, противостоящим в Довиле кедди, вооруженным клюшками для гольфа; я был молодым человеком, ввязавшимся в драку с Бельмонте после того, как он назвал меня «всего лишь портным»; за мной стояла тысяча лет европейской истории — я был казаком, кавалергардом, мальтийским рыцарем, итальянским всадником легкой конницы, — и никто не смел меня запугивать.

Тогда я понял, что если в современном иллюзорном мире в моей жизни и осталось что-то настоящее, то это было только охватившее меня древнее чувство ярости, гордость, дух соперничества, готовность преодолеть все превратности судьбы и сражаться каждый день, как на войне, как будто я был одним из моих предков в роскошном мундире, со сверкающей саблей наголо, летящим на любимом коне в самую гущу схватки…

И я вложил в сражение со Стейнбреннером и другими все свои силы. Это было потрясающее ощущение: управлять, нет, полностью слиться с лошадью, на сумасшедшей скорости обгоняя соперников, невзирая на опасные сближения. Я проиграл только Стейнбреннеру, и то совсем чуть-чуть.

Думаю, что мне удалось удивить своих соперников. После заезда Стейнбреннер подошел ко мне и искренне и — неужели правда? — с восхищением поздравил меня с борьбой, которую я ему навязал и на которую он не рассчитывал. «Теперь я знаю, — сказал он, — что я могу гордиться своей победой над вами».

Когда я покидал стадион, мои друзья-приятели, наблюдавшие за опасными скачками и не верившие в меня с момента, когда я сообщил им о своем участии, окружили меня. «Ты что, с ума сошел? — спрашивали они меня. — Ты же мог свернуть себе шею. Как ты мог на такое согласиться?»

«А как я мог от такого отказаться? — пожал плечами я, чувствуя, что в моих жилах кипит кровь гордящихся мною предков. — Как я мог?»

Иллюстрации

^{Олег Кассини, 1973}

^{С первой женой Мерри Фарни, 18 сентября 1938}

^{С Джин Тирни, 1946}

^{Джин Тирни считалась одной из самых красивых актрис Голливуда в его золотой век}

^{С Джин Тирни в годы молодости}

^{Джин Тирни, 1953}

^{Джин Тирни за домашним рукоделием, 1954}

^{Работая над костюмами для Голливуда}

^{Грейс Келли, 1949}

^{Счастливы вместе}

^{«Я не буду ни на что намекать и обсуждать лживые сплетни о Грейс. Мы были помолвлены и собирались пожениться — не больше, но и не меньше»}

^{С Грейс Келли, 1955}

^{С Альфредом Хичкоком и Грейс Келли. Кассини создал для Грейс это платье с вариацией на тему знаменитого белого воротничка Питера Пэна, который олицетворял образ Грейс Келли. Очевидно, что не платье привлекает внимание Хичкока, чья влюбленность в Грейс была секретом Полишинеля}

^{«Грейс никогда не любила водить машину»}

^{Олег Кассини за работой, 1960-е годы}

^{Обложка журнала Life, 1961}

^{Эскизы Олега Кассини и Жаклин Кеннеди в его моделях}

^{Эскизы Олега Кассини и Жаклин Кеннеди в его моделях. Вечернее платье и платье для визита в Индию}

^{Эскизы Олега Кассини и Жаклин Кеннеди в его вечерних платьях}

^{Джон и Жаклин Кеннеди. На фото — дарственная надпись Олегу Кассини}

^{Эскизы Олега Кассини и Жаклин Кеннеди в его костюмах}

^{Вечернее платье из шелка. Дом моды Oleg Cassini, начало 1960-х годов, США. Фонд Александра Васильева}

^{Подвенечные платья из шелка. Дом моды Oleg Cassini, начало 1960-х годов, США. Фонд Александра Васильева}

^{Модель Олега Кассини, сентябрь 1964}