От греха подальше

— А компьютер сзади? — спросил Роун, и его глаза загорелись неподдельным интересом.

— С помощью сотовой связи и модема я могу подключиться к компьютеру Бюро прогнозов на Восточном побережье и получать самые последние данные каждые два часа. Затем с помощью специальной программы я провожу анализ данных и наношу результаты на карты. Именно этим мы с Амосом и занимались сегодня утром.

Роун замолчал, продолжая внимательно разглядывать оборудование. Виктория внутренне содрогалась всякий раз, когда он касался ручек и кнопок, но сдерживала себя и не останавливала его, так как доподлинно знала, что некоторые мужчины — прирожденные техники и оборудование в их руках в полной безопасности. Однако молчание вскоре стало тягостным, и она пробормотала:

— Поразительно. — Затем продолжила уже громко: — Мы считаем, что в нашем деле надо пользоваться новейшей техникой. Но есть и такие, кто, наоборот, утверждает, что таким образом мы лишаем нашу профессию всякой романтики. Им достаточно послушать утреннюю сводку погоды и «понюхать» воздух. Но я не гонюсь за романтикой.

— В таком случае зачем вы этим занимаетесь? — спросил молодой человек.

Вопрос, сопровождаемый проницательным взглядом, обезоружил Викторию. В течение многих лет она много раз слышала этот вопрос, но ей так и не удавалось найти точный ответ. И сейчас она чувствовала, что Роуна Каллена не удовлетворят ее объяснения.

— Ну… Прежде всего я прогнозист и испытываю удовлетворение от того, что могу предсказать возникновение и развитие природных явлений, а потом убедиться в правильности своего прогноза.

— Вы вполне могли бы убедиться в его правильности, посмотрев и послушав сводку погоды по телевизору, сидя дома на диване. И если бы вы интересовались только точностью, то удовлетворились бы точным предсказанием метели или… солнечной погоды. В конце концов, какая разница, что где происходит, если повлиять на погоду все равно нельзя. Поэтому я вам не верю. Что-то другое заставляет вас искать торнадо, и только торнадо. Мне кажется, вас возбуждает встреча с опасностью, вы от этого получаете истинное удовольствие, не так ли?

— Нет, — ответила она резко, — вы сильно заблуждаетесь. Торнадо — редкое и необычное явление, и его нельзя сравнивать с солнечной или пасмурной погодой. Крайне трудно предсказать правильно, когда и где возникнет торнадо — это, конечно же, случается, но, поверьте, далеко не всегда. Однако с каждым разом наши прогнозы становятся все точнее. Я же собираюсь изучить это явление как можно лучше, чтобы поточнее прогнозировать рождение и путь движения торнадо.

— И возбуждение от погони за торнадо не играет при этом никакой роли? — спросил он, скептически приподняв бровь.

— Не могу отрицать, что не испытываю никакого волнения, оказавшись в зоне действия стихии. Но моей главной обязанностью является предостережение других о возможных страшных последствиях встречи с торнадо. И чем больше я узнаю об опасности, тем легче ее избежать. Мне приходилось иметь дело примерно с тремя десятками смерчей, но я ни разу не пострадала.

«Не считая случая с первым торнадо», — краснея, вспомнила девушка.

Если бы Виктория знала тогда то, что знает сейчас, она могла бы изменить ход событий. Но она редко обсуждала свое первое, самое неудачное столкновение со стихией, кроме того, она совсем не знала Роуна Каллена и не собиралась доверять ему эти глубоко личные подробности своей жизни. Даже Амос не знал всех деталей той встречи с грозой-убийцей, которая заставила девушку посвятить себя метеорологии.

Роун кивнул, удовлетворенный, казалось, ее объяснением. И только позднее Виктория осознала, что она поступает именно так, как этого хотел Амос, — убеждает Роуна поверить в реальную опасность, угрожающую жизни при встрече с торнадо. Однако она так и не знала, всерьез ли задумывается Роун об опасности и воспринимает ли вообще ее советы.

Роун, в свою очередь, был по-настоящему заинтригован. Оказывается, прекрасные глаза газели отнюдь не принадлежат робкому существу. До сих пор большинство женщин, с которыми он встречался и которые были для него словно цветы для пчелы, собирающей нектар, являлись для Роуна открытой книгой — простодушные, честные, бесхитростные, абсолютно предсказуемые в своих желаниях и потребностях, в том числе и сексуальных.

Виктория же оказалась полной их противоположностью — утонченной, таинственной женщиной, тщательно скрывающей свои намерения и желания. Сначала он решил, что для него не составит труда понять ее, вынудить раскрыться. Но задача оказалась весьма трудной. Виктория была сложной, «многослойной», как мысленно назвал ее Роун, натурой, и снимать эти «слои» последовательно, один за другим, чтобы найти самое сокровенное, представлялось ему восхитительным занятием, которое все же могло оказаться и непосильным для него. До сих пор его попытки терпели неудачи, хотя едва заметной улыбки, которой Виктория одарила своего спутника после лекции о пользе применения ремней безопасности, было достаточно, чтобы поощрить его к дальнейшим действиям.