От греха подальше

— О, дорогая моя, как я рада тебя видеть. Я только что вернулась с теннисного корта и буквально минуту назад получила твое сообщение. — Она повернулась и окинула Роуна взглядом невероятно синих глаз. — А это, наверное, племянник профессора Амоса. Извините, Виктория не удосужилась назвать ваше имя.

— Роун Каллен, — сказал он, протягивая руку. — Рад познакомиться с вами, миссис Дрисколл.

Она энергично пожала ему руку, и у Роуна создалось впечатление, что, будь он чуть менее сдержан, она бы обняла и его.

— Давайте без формальностей. Зовите меня Нелвой. Как хорошо, что вы оба приехали. Виктория, устрой Роуна в гостевом коттедже, а я пока приму душ. Потом мы подумаем об обеде. Вы ведь еще не обедали, верно?

— Нет, мама, — сказала Виктория, улыбаясь. — Неужели я стану наедаться, когда еду к тебе? — Она повернулась к Роуну и добавила: — Ждать придется недолго, уверяю тебя.

Объяснив, где найти простыни и полотенца, Нелва ушла принимать душ. Виктория и Роун извлекли из фургона сумки с вещами. Оставив свой багаж на крыльце, Виктория повела Роуна по мощенной камнем дорожке к небольшому домику, окруженному деревьями.

— У вас есть даже гостевой домик, — заметил Роун. — Это впечатляет.

— Впечатляет, пока не войдешь внутрь. Этот домик — бывшая сторожка. Когда я была маленькой, здесь жили мои дедушка и бабушка.

— Дедушка и бабушка… — мечтательно произнес Роун, облокотившись на перила крыльца. — Я всегда хотел, чтобы у меня были дедушка с бабушкой, но они умерли еще до моего рождения. А твои еще живы?

— Только дедушка. Ему девяносто три года, и он живет в доме престарелых, но у него здесь все в полном порядке. — Она постучала себя пальцем по лбу.

— Ничего себе. Девяносто три. Не думаю, что в моей семье кому-то удавалось дожить до такого возраста. Дядя Амос — наш рекордсмен.

— Если все они были похожи на тебя, то это не удивительно, — выпалила Виктория и тотчас же прикрыла рот ладошкой. — Извини за бестактность.

— Но это правда. Мы, Каллены, спешим жить. Наша фамильная шутка гласит, что Калленам запрещается умирать естественной смертью. — Он не смог сдержать горькие нотки, прорвавшиеся в голосе.

Виктория отвернулась, пошарила рукой над дверным косяком и извлекла из щели ключ от домика. Но, отпирая дверь, секунду помедлила.

— Твоя сестра… с ней произошел несчастный случай?

Ким. Воспоминания о том ужасном дне мучили его с позавчерашнего вечера, но ему удавалось прогонять их, вопреки давней привычке терзаться ими, перебирая их снова и снова. Теперь же невинный вопрос Виктории потряс его с такой силой, будто на него налетел грузовик.

Несчастный случай? Нет, это была умышленная беспечность. Безответственное пренебрежение правилами безопасности.

— Она погибла, ныряя с аквалангом, — Роун заставил себя ответить на ее вопрос.

— Боже мой, это ужасно. Извини. Мне не следовало задавать дурацкие вопросы. — Она повернула ключ и открыла дверь. — Фу, как здесь душно. Давай откроем окна и проветрим.

Роун наблюдал, как она распахивала настежь окна во всем доме, пока не добралась до спальни. Но там окно почему-то не хотело открываться. Она дергала и трясла оконную раму, но все напрасно.

Роун тихо подошел сзади.

— Дай я попробую.

— Нет! Я сама справлюсь.

Он взял ее за плечи и отодвинул в сторону, зная, что расстроилась она вовсе не из-за окна.

— Вик, все нормально. Ты ничего особенного не сказала.

Она обхватила себя руками и опустила голову.

— Нет, я не имела права спрашивать тебя о ней. Я ненавижу, когда меня спрашивают про отца, чтобы подробнее узнать, почему он умер так рано. Мне должно быть стыдно самой проявлять такое же нездоровое любопытство.

— Все нормально, — снова сказал он. — Ведь это я затронул тему о смерти близких. Твой вопрос не был проявлением нездорового любопытства, он был абсолютно естественным. Но на эту тему мне бы не хотелось распространяться.

— Понимаю. Больше об этом говорить не будем. — Они одновременно повернулись к окну, столкнувшись плечами. Виктория отпрянула, словно наткнулась на раскаленное железо.

Роун молча покачал головой, понимая, что она чувствует. Находиться так близко и не сметь касаться ее для него тоже было настоящей пыткой. Он и раньше встречал женщин, которые нравились ему, но оставались недоступными, и тогда он поскорее убирался от них подальше. Однако в случае с Викторией внезапно обнаружил, что согласен выдержать пытку неудовлетворенного желания, лишь бы быть с ней рядом.

А это значило, что она либо потрясающе сексуально привлекательна, либо он просто нуждался в женщине. Сколько времени прошло с тех пор, когда он последний раз позволил себе насладиться близостью с женщиной? Это было так давно, что он и не сразу вспомнил.

Виктория нашла стопку белых простыней в шкафу в холле и принялась застилать постель. Роун пытался помочь ей, но каждый раз, когда бросал взгляд на стоявшую по другую сторону кровати девушку, он испытывал почти непреодолимое желание уложить ее на эти белые хрустящие простыни и… В конце концов он занялся одеванием наволочек, оставив в ее распоряжении простыни и одеяла.