От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов

Когда меня вывели из комы, я не мог ни ходить, ни говорить, ни кушать. Я ничего не мог. Мне сделали около шестидесяти операций, с полным наркозом. У меня очень сильно пострадала поджелудочная железа. Но меня очень тревожил этот вопрос: «ну что это могло быть — горит Земля и чистое небо?» Бог говорит: «у тебя есть выбор». Вы знаете, я слышал только голос: «у тебя есть выбор». Какой выбор? Я не мог кого-то спросить. Ко мне присылали психиатров. Если ты скажешь психиатру: я такое видел, он скажет: у него «крыша поехала», он ненормальный. Я не знал, с кем об этом поговорить.

Когда я уже мог ходить и говорить, я был в церкви, и я спросил брата старшего. Я говорю:

— Что это может быть? Такое я видел. — Он говорит:

— Написано: Вторая Петра, Десятым Стихом: вся Земля и все дела на ней сгорят.

Вы знаете, для меня это было как прояснение. Для меня это, как будто, открылось что-то. Для меня это, как будто бы, это затмение ушло, и я увидел, я понял действительно, что хотел Бог.

После того, как я вышел из комы, все время я чувствовал присутствие Божие. Бог всегда был со мной рядом. Он не был далеко, Он всегда был рядом. И когда приехали родители, вы знаете, была очень такая хорошая новость. Отец мне говорит:

— Мы с мамой покаялись. Мы приняли Иисуса Христа! — Я говорю:

— Я тоже хочу покаяться. Я тоже хочу принять Иисуса. Я хочу, чтобы Он был моим Спасителем. Я хочу с Ним жить.

И как Господь чудно сделал. В реанимацию, там, где с ожогами с большими лежат, людей не пускают. Но Господь сделал чудно так, что приехали братья, и я мог покаяться. Я мог принять Христа. Мне было на душе радостно. Вы знаете, я смирился с тем, что теперь, как я думал, я буду лежать в кровати. Теперь я могу забыть, как и на велосипеде кататься, и на машине кататься. Теперь я могу все забыть.

Когда меня мой брат спросил, говорит:

— Эдик, ты хочешь посмотреть, как ты выглядишь? — Я говорю:

— Да. — Он говорит:

— Ты только не пугайся. — Я говорю:

— Хорошо.

— У тебя, — говорит, — третья и четвертая степени ожогов. Больше восьмидесяти процентов. — И говорит: — Когда мы приехали только в первый день в больницу, и отец спросил:

— Как мы можем ему помочь? Что мы можем для него сделать, чтобы он жил, чтобы мы ему помогли?

Врач вышел, на него посмотрел. На тот момент мне было тридцать три года. Врач ему говорит:

— Вы знаете, у него здоровое сердце, здоровые органы. А что, — говорит, — я могу вам сказать? Молитесь Богу!

Вот это был весь ответ. Вот это был весь ответ врача. И когда мне брат показал в зеркало, как я выгляжу, вы знаете, я не испугался. Для меня это не стало испугом или еще что-то. Я согласился с этим. Я согласился: «да, теперь я такой. Теперь я, наверное, не смогу нормально ходить. Не смогу нормально ездить. Теперь я могу забыть про семью».

Я сразу это подумал. Но я сказал: «Господи, я благодарен Тебе, что Ты мне дал эту жизнь! Что я понял? Пускай через это страдание я прошел. Через вот эту боль телесную. Но я понимаю, что Ты меня помиловал. Что я могу жить, могу с Тобой жить».

Вы знаете, когда я смотрел в окна больницы, для меня казались деревья другим цветом уже. Они казались… совсем по-другому выглядели. Для меня воздух совсем по-другому воспринимался. Я совсем по-другому это все воспринимал. Я с людьми… я сегодня боюсь человека огорчить, или что-то сказать. Это творение Божие.

Вы знаете, недавно меня обличил Господь. Мы очень часто говорим: вот, ты посмотри, козел там пошел. Или еще как-то на человека. Вы знаете, я задумался. Господь говорит: «Я создал человека по Своему подобию». И меня это обличило. Я говорю: «Господи, я Тебе благодарен, что Ты меня обличаешь! Что я сегодня могу с Тобой идти, и Ты меня обличаешь!»

После того, как я увидел себя в зеркало, я не знал, что со мной дальше будет. Мне пришли и сказали: «у вас с поджелудочной большая проблема. Скорее всего, вам надо будет брать медикаменты. Надо будет, может быть, какие-то шприцы брать». Я был согласен. Знаете, я был согласен со всем. «Да, теперь так, я согласен».

Самое главное, я начал по-другому видеть этот мир. Мне это было очень приятно. Это присутствие Христа иметь с собой, и по сегодняшний день. Прошло какое-то время. После комы месяца два, наверное. Меня начали потихоньку сажать на стул. Потихоньку я начал ходить. Знаете, были очень большие боли. Я скажу честно — я плакал, мне было больно. Я ругался на них, я не хотел ходить, я не хотел это делать. Потому что у меня везде были боли. Потому что у меня все тело сверху донизу… Третья и четвертая степень ожогов, больше восьмидесяти процентов ожогов — люди не живут. Меня реально помиловал Господь.

Когда меня начали потихоньку ставить на ноги, я начал потихоньку ходить, знаете, было, конечно, больно. Конечно, было очень больно даже. Но я понимал: мне надо это. Мне надо двигаться, мне надо идти вперед. И с каждым днем, с каждым днем… у меня было вот это время, когда я не мог разговаривать, которое я лежал, у меня стоял в горле очень такой большой аппарат, который за меня дышал. И где я мог иметь только общение с Богом