От имени докучливой старухи

Взгляд ее упал на икону Казанской Божьей Матери, и ей стало немного стыдно перед ней. Изольда Матвеевна погладила лик указательным пальцем, оставив дорожку в пыли, как слезу, и прошептала:

– Прости, надо крутиться. Точнее, банки крутить. Мы в миру закатанной кабачковой икрой спасаемся.

«И чего, интересно, меня в монастырь не взяли? Теперь старухи надо мной потешаются. Провела бы старость монахиней, не такая уж я и немощная, – размышляла Изольда Матвеевна, нарезая овощи и складывая их в большой чан. – Курам на смех: я на старости лет консервы на зиму делаю! Как в послевоенное время, когда серую капусту собирали на полях и солили».

Чан был водружен на газовую плиту, и тут взгляд Изольды Матвеевны упал на открытый молитвослов. Она снова испытала угрызения совести, на этот раз более сильные. Старуха посмотрела на чан, потом на молитвослов, и сказала чану, словно извиняясь:

– Я на минуточку.

Чан утробно булькнул, а Изольда Матвеевна принялась читать акафист Божьей Матери.

***

«Ну и дрянь эта ваша кабачковая икра! – в полшестого утра размышляла Изольда Матвеевна, разливая по банкам темно-бурую от свеклы, вонючую от уксуса овощную слякоть. – Наверное, что-то не так сделала. Надо бы у Катьки рецепт спросить… А как спрашивать-то? Показать себя неумехой?»

Изольда Матвеевна приуныла. Посмотрела на часы, вышла на лестничную площадку, затянутую запахом ее кабачковой икры, покрутилась у Катькиной двери.

«Полчаса еще. Катька сказала, что в шесть встает».

С трудом выдержав эти полчаса, Изольда Матвеевна позвонила в соседскую дверь. На ее удивление, ей никто не ответил. Тогда Изольда Матвеевна нервно походила из угла в угол и позвонила еще раз, долго продержав кнопку звонка. Открыла ей Катькина невестка – Зина. Лицо у Зины было опухшее от сна, на голове красовались бигуди.

– К Кате я! – суетливо пробормотала Изольда Матвеевна и попыталась протиснуться мимо Зины в соседскую квартиру. – Кабачковую икру помогу закатывать…

– Какая кабачковая икра?! – рассерженно крикнула Зина. – Какая Катя?! Вы на время смотрели?! Катя спит и пузыри пускает!

Она бесцеремонно вытолкала Изольду Матвеевну с порога и захлопнула дверь. Старуха в недоумении застыла на лестничной площадке.

«Спит Катька, выходит! – сердито подумала она. – А как же вставать в шесть утра? А как же кабачковая икра? А как же спасение через труд?!»

***

В десять утра Изольда Матвеевна снова позвонила в соседнюю дверь. Ей вновь открыла Зина.

– Я к Кате, – жалобно проскулила старуха. – Рецепт кабачковой икры узнать…

– Да спит она! – развела руками Зина.

– Как?! Еще не вставала?! – с тихой яростью спросила Изольда Матвеевна.

– Почему? Встала, позавтракала, села вязать крючком да и задремала. Но, если очень надо, – проходите.

На соседской плите действительно булькал огромный чан с кабачковой икрой, но мешала ее Катькина невестка Зинаида. А баба Катя сидела в кресле-качалке, уронив голову на грудь и широко открыв рот, откуда вытекала тоненькая струйка слюны.

Внезапно Изольда Матвеевна обнаружила, что на Катькиной нижней губе примостилась небольшая серая пчела.

– Катя!!! – гаркнула в ухо подруге Изольда Матвеевна.

Та вздрогнула, захлопнула рот, выпучила глаза. И тут пойманная в ловушку пчела укусила ее за губу.

Баба Катя завыла, ее губа моментально разрослась.

– Это все оттого, что у тебя губа не дура кабачковой икры поесть! – посмеивалась Изольда Матвеевна. – В миру же спасаемся. Жрем да спим!

– А зачем заходили-то? – удивленно спросила Зина.

– Да помочь вам хотела трудиться, – насмешливо ответила Изольда Матвеевна. – И рецепт кабачковой икры взять.

Зина аккуратным бисерным почерком записала на тетрадном листке рецепт и с ним проводила соседку.

***

Изольда Матвеевна пришла домой и уставилась в бумажку, а затем принялась рвать ее на мелкие кусочки.

«Не надо мне вашей дружбы! Вас Бог накажет за лживость! И продавца на рынке, и Катьку. Катьку уже наказал: вон как губу раздуло! Трепливая баба!»

И, уже безо всякой вины, Изольда Матвеевна взяла чистую тряпочку и принялась протирать лики святых.

Эпизод восьмой

В домофон надсадно звонили.

«Не буду открывать! – решила Изольда Матвеевна. – Из жилконторы, наверное, или с Почты России. Развелось бездельников: все ходят и ходят, порядочным людям спать не дают».

И старуха перевернулась на другой бок.

Потом она услышала сквозь картонные стены (какие картонные? добротные стены!), как домофон провыл у соседей слева – впрочем, с тем же успехом. Потом у соседей справа. Потом принялся трезвонить по кругу. Улучив момент, когда домофон вякнул у нее, Изольда Матвеевна рявкнула в микрофон:

– Кто там?

Ей ответили утробным голосом:

– Откройте. Газ.

«Газ – дело важное», – подумала Изольда Матвеевна, отжала кнопку домофона и, как была, в ночной рубашке, отворила дверь.

Вскоре на ее последний этаж поднялся юноша в форме:

– Здравствуйте! Вы собственник?

– Собственник, – кивнула Изольда Матвеевна.

– Распишитесь. – Ей под нос сунули ведомость, где она лихо поставила закорючку напротив номера своей квартиры.