От кочевья к оседлости

Баасан торжествующе посмотрел на Лувсанпэрэнлэя, но тот невозмутимо отвернулся, давая понять, что считает ниже своего достоинства продолжать этот спор.

Постепенно кабинет опустел: члены совета один за другим разъезжались. Последним вышел Сурэн, и Дооху остался один. Невыносимо захотелось опустить голову на руки и хоть немного поспать. Чтобы не поддаваться соблазну, крепко потер рукой щеку. Не помогает. В таких случаях надо продолжать работу, она не даст заснуть. Дооху подвинул к себе лист бумаги и принялся составлять телеграмму в аймак с отчетом о положении дел на сегодняшний день. Тихо скрипнула дверь, и в щель просунулась мужская голова в надвинутом по самые брови меховом малахае. Пушистый мех, густые брови и ресницы, короткие усы — все заиндевело.

— Не занят, председатель? — спросил человек, и только по голосу Дооху узнал Дамбия.

— Входите, Дамбий-гуай. Почему опоздали на собрание? Весь народ уже разошелся.

Отряхнув снег с шапки и дэла, вытерев лицо, Дамбий опустился на корточки возле огня, протянул к пляшущим языкам пламени иззябшие руки. В выражении его лица было что-то такое, что заставило Дооху насторожиться. Почему Дамбий избегает встречаться с ним взглядом, отчего так горестно сжаты его губы?

— Что происходит на вашем зимнике? Снега много? — спросил председатель, стараясь отогнать дурное предчувствие.

— Положение, как везде, скверное. Скот падает.

— Сколько? — затаив дыхание, спросил Дооху.

— Две козы да овца, — тихо ответил Дамбий, глядя почему-то не на председателя, а куда-то мимо, в окно, за которым бешено кружились снежинки.

— Это еще терпимо, — с облегчением вздохнул председатель.

— В других бригадах больше? — спросил Дамбий, утирая мокрые от проступившего пота щеки.

— Слов нет. Вот отправляю в аймак сводку — на сегодняшний день потери достигают более трехсот голов скота.

— Беда… — вздохнул Дамбий, посмотрел наконец в глаза председателю и повторил: — Беда у меня, товарищ Дооху. Пропала Цэвэл. Ушла за овечьей отарой и до сих пор не вернулась.

— Когда это случилось? — привстал Дооху.

— Третьи сутки ее нет дома, — выдохнул Дамбий шепотом, и только тогда председатель заметил, что по лицу Дамбия струится не пот, а слезы.

СИЛЬНЕЙ СТИХИИ

Собираясь выйти к отаре, Цэвэл оделась тщательнее обычного — с вечера по радио передавали, что ожидается усиление пурги. В небольшую сумку положила спички, ручной фонарик, свечку и немного еды.

— Поостерегись сегодня, Цэвэл, погода портится, — сказала ей на прощанье соседка Мядаг.

— Ладно, — степенно, как и подобает замужней женщине, ответила Цэвэл. Уже больше года она была женой Чойнроза. Сейчас мужа ее не было дома — он отправился на очередную стройку в новый бригадный центр. А потом запуржило, завьюжило, и застрял Чойнроз на отдаленном зимнике.

Перед отъездом он долго шутил и смеялся с молодой женой — их брак вопреки многим предсказаниям оказался счастливым. «Это будет моя семьдесят пятая стройка, — сказал Чойнроз. — Догадайся, что будет строить твой муж на этот раз?» «Баню, что же еще?» — засмеялась Цэвэл. Ее удивительно похорошевшее после замужества лицо дышало покоем и довольством. «Не угадала, дорогая! Мы построим дом отдыха для беременных. Надеюсь, когда он войдет в строй, у тебя будут все основания провести там несколько недель».

При воспоминании об этом разговоре легкая улыбка скользит по губам Цэвэл. Они с Чойнрозом и вторая пара молодоженов — Галдан и Мядаг, с прошлого года живут одним аилом. Чойнроз и Галдан в последнее время так подружились — водой не разольешь. Галдана тоже нет сейчас дома — он на краткосрочных курсах шоферов в аймаке. Крутить баранку — его давнишняя мечта. Итак, пока мужчины в отъезде, жены их ведут привычный образ жизни: ухаживают за общественным скотом, занимаются домашними делами. Цэвэл и Мядаг взяли на выпас шестьсот годовалых баранов и обязались добиться наивысших привесов. Вскоре после того, как женщины взяли это обязательство, Дамбий приехал к дочери и напрямик заявил, что считает это легкомыслием. Разве двум молодкам под силу такое? Дочка обиделась. Она замужем и сама отвечает за себя. Дамбий засмеялся: «Коли ты мужняя жена, так научись выслушивать человека до конца. Вот что я вам скажу, дорогие мои: добиться, чтобы каждый баран прибавил в весе хотя бы десять килограммов, — дело непростое. Тут все надо учесть — и чтобы пастбище было хорошее, и водопой близко, и вовремя скот на солончаки гонять. Я вам помогу выбрать хороший зимник, остальное от вас зависит. Уж если взяли на себя повышенное обязательство, будьте добры его выполнить. Но еще раз предупреждаю: нелегко вам будет». Вскоре после этого разговора два молодых семейства откочевали в предгорье Хананги. Очень не хотелось Цэвэл отрываться от родителей, но Дамбий был непреклонен. Пора дочери начинать самостоятельную жизнь, они с матерью и так долго продержали ее возле себя. К тому же житейский опыт подсказывал Дамбию, что молодоженам лучше жить отдельно — тогда и раздоров, и семейных неурядиц будет меньше.