От кочевья к оседлости

В хотоне, где живет Дамбий, самая большая и богатая юрта принадлежала Цамбе. Сейчас оттуда доносится сиплый голос, произносящий благопожелание. Праздник в хотоне начался.

ПЕРЕКОЧЕВКА НА ЗИМНИК

Хотон собирался откочевывать.

— Пора! — сказала однажды утром Бадам. — Погляди вокруг, муженек, все травы повыгорели, не на чем глаз остановить.

— Верно, — согласился с женой Дамбий. — Когда тронемся? Впрочем, лучше посоветоваться со священными книгами, пусть подскажут благоприятный день. Только нынче не просто сыскать человека, который взялся бы за предсказание.

Бадам плечами пожала — пусть муж поступает нынче по-своему. Да и что она могла возразить? Прошлой весной, едва они собрались переезжать на весеннее пастбище, Дамбий надумал свериться с гороскопом. Тогда она решительно возразила: «Снег почернел, чего еще ждать? И когда ты только перестанешь верить во всякую чепуху? Выезжаем завтра утром». Дамбий молча согласился, а в пути случилась беда. Когда переезжали замерзшую речку, лед под одним из нагруженных быков провалился. Они едва сумели выволочь его на сушу. И все равно животное не могло идти дальше, так как здорово зашибло ногу. Ух, как разбушевался тогда Дамбий, хоть в петлю лезь. «Я говорил тебе, надо выбрать подходящий день! — вопил он, размахивая руками. — Теперь беды не оберешься!»

Этот случай был еще слишком свеж в памяти Бадам, поэтому она сочла за благо помалкивать. Хозяин юрты — что сомонный дарга: как скажет, так тому и быть.

— К кому же обратиться? — задумчиво спросил Дамбий, которого кротость супруги порадовала и удивила. — Может, пригласить старика Жаала?

— Какая разница? Только зачем так далеко ходить? Лучше позови старуху Лундэг, — усмехнулась Бадам.

Вот тебе и покорная супруга! Дамбий рассердился.

— Что она знает, эта чавганца? Здесь нужен человек, понимающий священные книги. Нет, я еду к старику Жаалу, и точка!

И Дамбия как ветром вынесло из юрты.

Поглядев мужу вслед, Бадам снова усмехнулась и принялась за дело — ей предстояло перегнать последний в этом году котелок молочной водки. Женщина приготовила две посудины — одну большую, конусообразную, для гонки спиртного, другую поменьше — для его сбора. Совершай привычную работу, она не подозревала, что чьи-то глаза пристально следят за каждым ее движением. Это были глаза соседа, Зеленого Загда. Жена его отлучилась по хозяйству, и он, оставшись один, тотчас проделал по маленькой дырочке в левой и правой стенах юрты и стал поочередно пристраиваться то к одной, то к другой. Через левое отверстие ему хорошо было видно, что делается возле юрты Дамбия и Баасана, через правое — Цамбы и Ванчига. Загд благоразумно не показывался на глаза хозяевам, покуда не наступал самый ответственный момент в приготовлении молочной водки — сбор готовой горячительной жидкости. Тогда он приосанивался и отправлялся в гости. Ему всегда перепадала первая проба. «Нос у Загда запах спиртного за полуртона учует», — посмеивались его земляки.

За последнее время во внешности Загда произошли заметные изменения. Лицо его приобрело устойчивый красноватый оттенок, черные брови поблекли, поседели, словно их пеплом присыпало. Да и здоровье начало сдавать. Но не такой человек Загд, чтобы обращать внимание на эти пустяки. И разве бесплатно снимает он пробу со свежей самогонки? Отнюдь нет! На такой случай у него всегда имеется в запасе благопожелание. А кому же не по сердцу доброе слово? Впрочем, сочинять благопожелание по случаю перегонки спиртного — пожалуй, самое выдающееся, если не единственное достоинство Зеленого Загда.

У Бадам идет последняя перегонка, когда появляется сосед. Она сидит у порога спиной к нему, и тем не менее узнает его по шагам.

— Надеешься на рюмочку? — с иронией интересуется она, не оглядываясь.

— Ха-ха-ха! — смеется Загд. — Уважаемая хозяюшка, вы узнали меня по шагам, а я вашу водочку по сладкому аромату, так что мы квиты. — С этими словами он направляется в юрту с явным намерением водвориться на самое почетное место — напротив входа.

— Сколько лет водку при тебе гонят, а ты все никак обычай не усвоишь, странный ты человек, — взъерепенилась Бадам, сердито поправляя прядь выбившихся из-под ситцевого платка непокорных волос — Кто это без приглашения на почетное место усаживается, а?

Загд — человек не гордый, он может сесть и снаружи — возле перегоночной трубки, в которой так заманчиво булькает прозрачная жидкость.

— Очень нужны мне тут посторонние, — ворчит Бадам. — Нет, рано ты сюда заявился, слишком рано, Загд. Надо бы повременить, сейчас еще не водка идет, а первая очистка.

Но попробуйте обмануть Загда! Он уверен — идет водка. Недаром же он следил за всеми операциями и ошибиться не мог. Заметив, как дрожат у него руки, хозяйка говорит:

— Хорошо ли, когда мужчина на спиртное так падок? Боюсь, Загд, что скоро у тебя снова поменяется прозвище, люди станут звать тебя трясогузкой. Одумался бы ты, пока не поздно.

Но Загд не слушает добрых наставлений, он выкладывает свое благопожелание: