От кочевья к оседлости

— Не беспокойся, сынок, — ласково отвечает он. — Навьючить быка помогал мне Дамбий, а уж он все делает на совесть. Это верно, на Дамбия можно положиться, в мастерстве подготовить грузы для дальних перевозок нет ему равных. Дамбий — скотовод, сын, внук и правнук скотоводов. За свои сорок девять лет сколько провел он этих перекочевок. А скотоводы кочевали, бывало, четырежды в год. Случалось, к обязательным перекочевкам добавлялись вынужденные — меняли стойбища из-за гололеда и бескормицы во время засухи и других стихийных бедствий. Дети скотоводов и те с малых лет сбивали себе ноги в долгих странствиях. «Кочуй, кочуй, кочуй! Немедленно откочевывай!» — неукоснительно требовали законы земли и неба. И попробуй только ослушаться их! В один день можешь потерять все нажитое за долгую жизнь. Поэтому-то уже много столетий кочевье было неотъемлемой частью жизни скотовода.

Оставив своих, Цамба подъехал к Дамбию.

— Послушай, сосед, похоже, скоро снег пойдет, — встревоженно сказал он, показывая кнутовищем в сторону горы Хурмасту-Тэнгэр, вершина которой тонула в темных пухлых облаках.

— Возможно, только не снег, а дождь, — невозмутимо отозвался Дамбий. Он внимательно посмотрел на горную вершину и добавил: — В худшем случае дождь со снегом, но ненадолго… Бояться нам нечего, дорогой сосед.

Пробормотав что-то неразборчивое, Цамба отъехал. Ответ Дамбия несколько успокоил его. И в самом деле, было тепло и солнечно. Стоило ли беспокоиться из-за далеких облаков?

Кочевники миновали глубокую падь, и дорога снова повела их в горы. Как ни утешал себя Дамбий, что сегодня — благоприятный день, густеющие тучи над головой не хотели с этим считаться. Скоро он понял, что дождя не миновать. Прошло еще несколько напряженных минут, во время которых караван поднимался в полной тишине… И вдруг забились верблюды, замычали быки, и Дамбий с ужасом увидел, что навстречу с огромной скоростью движется полужидкая красноватая лавина. Сель! В безумном испуге быки бросились в разные стороны от дороги, и не было сейчас силы, которая могла бы их остановить. Поток обрушился на подводы Цамбы.

Катастрофа! Закричали люди, заржали лошади. В мгновение ока все смешалось — люди, животные, жидкая грязь. Детишки, ягнята и козлята нашли спасение на северном склоне горы. Оттуда им хорошо было видно все происходящее на дороге. Несколько женщин, шарахнувшись в сторону, угодили в горную речку, которая вышла из берегов, и едва выбрались живыми на бугор. Дамбий и Цамба, пытаясь спасти груз, вцепились в лошадей. Но мощный поток вышиб Дамбия из седла. Он еле успел ухватиться за конский хвост. Его голова то погружалась в воду, то показывалась на поверхности. Когда лошадь отчаянным рывком вынесла хозяина на сушу, Дамбий дышал через силу. Приподнявшись, он тщетно старался увидеть своих быков, которые везли деревянные сундуки с домашним скарбом. Цамба, который выкарабкался из потока на четвереньках, едва переведя дух, также старался отыскать своего сарлыка, который вез деревянную, на четырех ножках, укладку его жены.

Вот тебе и благоприятный день! Очевидно, на гребень горы обрушился жестокий ливень с градом, что и привело к беде. Оба мокрые, как водяные крысы, Дамбий и Цамба сошлись вместе.

— Что за мерзавец назвал тебе сегодняшний день благоприятным? — прищурив глаза, спросил Цамба. — Мы все едва не погибли. И ты хорош! До сих пор не избавился от предрассудков, дурень этакий! Все по твоей милости произошло.

Дамбий отвернулся. В самом деле, не утешения же ждать от Цамбы. А сколько еще горьких, но справедливых слов скажут ему земляки? Как же все-таки могло случиться, что с ясного неба гром грянул? Он задумался. Ну конечно, с утра были дурные предзнаменования, а Дамбий их не принял в расчет: поутру эта негодница Бадам опрокинула кувшин с молоком. Мало того, она еще чистила котел прямо на лужайке. Эти мысли родились у Дамбия из тех предрассудков, которые достались ему в наследство от его отца Туваана.

Дамбий на миг закрыл глаза, а когда снова открыл их, то увидел, как конь-трехлетка из хозяйства Цамбы, груженный запасной юртой, попав в поток, сумел освободиться от своей ноши, которую тут же унесло течением. Ох и достанется же теперь Дамбию от Цамбы! И поделом ему: не станет в следующий раз закрывать глаза на недобрые приметы.

СМЯТЕНИЕ

Давно уже земля вокруг обрядилась в белые зимние одежды. Озера и реки стали неподвижны, скованные мощным ледяным панцирем. Вода сопротивлялась долго, но в конце концов покорилась: холода — противник серьезный.

Жители с побережья реки Сайнусны-Гол обосновались на зимнике, кое-как оправившись после драматического происшествия в горах. Этот зимник обживался уже добрых два-три десятка лет. Вокруг него скопились целые горы навоза, в иных местах громоздящиеся выше юрт.

В морозы мелкий рогатый скот жмется к человеческому жилью, а когда становится и вовсе невтерпеж, овцы и козы набиваются в юрты. Лежат они смирно, вылизывая друг у друга шерсть и приглушая таким образом сосущее чувство голода.