От кочевья к оседлости

— Знаете что, друзья мои, — оттопырил нижнюю губу Баасан, — нынче по указке сверху вступать в объединение никого не неволят. Но если сами араты выступят с такой инициативой, партия и государство их поддержат. Только зачем же нам человек из города? Разве среди нас не найдется достойного возглавить объединение?

Баасан, ожидавший поддержки собственной кандидатуры на пост председателя, немного удивился, что араты пропустили мимо ушей его вопрос. Ответом ему было общее молчание. Потом вдруг раздался дребезжащий голосок старого Пила:

— Так ты, Баасан, поспрошай в городе-то насчет дельного человека, ладно?

— Хорошо, спрошу, — скучным голосом ответил Баасан.

— Ну вот и ладно, — прошамкала старуха Лундэг, зябко кутаясь в ветхий, выцветший дэл из дешевенькой ткани. — Ты уж в городе-то похлопочи за нас, сынок.

«Вот старая карга, — сердито подумал Баасан. — Совсем ослепла, что ли? Чем я-то ей плох?» Реденькие брови на его опечаленном лице недоуменно полезли вверх.

— Что ж, тогда я поехал…

— Погоди, Баасан. Что же это за объединение такое из семи хозяйств? — заявил Цамба. Кое-кто из мужчин поддержал его.

— А мы присоединим к нему аилы, что кочуют по ту сторону Шонтон-Хад, Остроконечной скалы, — возразил Баасан.

— С какой стати? Кому захочется иметь дело с их горлопаном Чунгом? Или, скажем, Довин — тоже скандалист известный. Они с женами-то своими поладить не могут, а ты надумал хозяйствовать с ними сообща.

— Людей можно перевоспитать, — важно ответил Баасан. Он уже держал наготове исписанный лист бумаги, который извлек из старенькой потертой планшетки. Немного поколебавшись, положил его на стол и обеими руками взъерошил давно не стриженные, уже тронутые первой сединой, но еще густые волосы.

— От вашего имени, товарищи, я составил этот документ. Сейчас я его зачитаю. И всякий, кто с ним согласен, пусть поставит под этим документом свою подпись.

«Араты пятого бага Наран-сомона Гоби-Алтайского аймака, руководимые своим земляком Баасаном, желают создать объединение на основе сознательности и добровольности».

Ниже были перечислены полные имена аратов: Лочингийн Баасан, Онийн Цамба, Тувааны Дамбий, Бутачийн Пил, Бямбын Загд, Лувсангийн Ванчиг, Лоопойн Лундэг.

— Начинаем подписывать. Чур, я первый! — воскликнул Баасан. Он тщательно вывел свое имя, отодвинул бумагу, дважды проверил написанное и только тогда передал карандаш другому. Подписали все, кроме Дамбия и Цамбы.

— Объясните товарищам, почему отказываетесь, — попросил Баасан, не ожидавший, что вроде бы согласный со всем, что он говорил, Цамба пойдет на попятный.

— Я колеблюсь, — пробасил Цамба.

— Вы хорошенько подумали?

— Чего мне думать-то? Как я понял, в объединение вступают добровольно, а не из-под палки. Если не вступлю, мне за это ничего не будет.

— Да вы с Дамбием два сапога пара! — огорчился Баасан. — Несознательные вы, товарищи. Даже старуха Лундэг вас обоих здесь перещеголяла. Впрочем, я не прав. Вы отказываетесь вполне сознательно, и я скажу об этом, где следует.

— Говори, говори. Только дурного умысла у нас нет. Сейчас соблюдается принцип добровольности, так в чем нас можно обвинить?

— Ладно, — махнул рукой Баасан. — Послушаем, что вы запоете, когда останетесь в одиночестве.

Покуда Баасан ездил в сомонный центр, в хотон Цамбы приехал посланец от аилов, кочующих по ту сторону скалы Шонтон-Хад. Послушать его араты опять собрались у Цамбы.

— Наши аилы, — сказал гость, — вместе с частью дворов, что кочуют на склоне западных гор, создают объединение. Скоро к нам приедут представители из аймака, чтобы помочь организовать ведение коллективного хозяйства. Вот мы и подумали: не сочтете ли вы себя обойденными, если останетесь в стороне от этого дела? Присоединяйтесь к нам, мы рады будем.

— Наш Баасан только что поехал в сомонный центр, чтобы зарегистрировать наше собственное объединение, — ответили гостю. Тот недоверчиво улыбнулся:

— Семь хозяйств — разве это объединение? Если хотите работать в коллективном хозяйстве, вливайтесь в наше объединение, иначе за бортом останетесь, не разрешат вам таким малым числом в отдельное хозяйство выделяться.

Разговор продолжался осторожно, араты старались выяснить все, что их интересовало: сколько хозяйств объединилось, сколько отказалось. Они узнали, что соседи создали довольно крупное хозяйство, в него вошли сто аилов, и только один хотон предпочел остаться в стороне.

— Ну, записывать вас? — спросил гость.

— Давай пиши, — подал голос торговец Ванчиг после продолжительного общего молчания. Его примеру последовали остальные, но Цамба с Дамбием и тут воздержались.

ОТСТАВШИЕ