От кочевья к оседлости

— Ребята, есть предложение! — перекрывает общий гомон чей-то звучный голос. Все взоры устремляются к крепкому пареньку с умными, как у лисы, глазами.

— Вы меня, Черного Санжу, знаете? — спрашивает он.

— Знаем, знаем, тебя же в бюро ячейки недавно выбирали. Так что у тебя за предложение?

— А вот какое… — Паренек лукаво улыбается. — Когда построим красный уголок, давайте подготовим к его открытию концерт своими силами.

— Своими? — несется по юрте возглас удивления. — Мы же ничего не умеем. Лучше пригласить артистов из города.

— Но говорят же: в каждом человеке живет актер. И это действительно так. Я уверен, у каждого из нас есть какой-либо талант!

— Вот ты и покажи свой талант! — кричит Санже парнишка по прозвищу Липучка — он вечно пристает ко всем с дотошными вопросами. — Что ты умеешь делать на сцене?

— Покажу. Но уговор дороже денег: после меня и ты покажешь, и другие, — смеется Санжа. Внезапно лицо его становится серьезным, и вот в юрте раздается бархатистый и очень красивый голос:

…Малой силой тебя
Разве кто одолеет…

Песня разрастается, потом стихает, и в юрте на некоторое время воцаряется тишина.

— Хорошо! — от души хвалит исполнителя паренек по имени Дорж. — Теперь, Липучка, твоя очередь.

Названный столь неблагозвучной кличкой вдруг ощетинился:

— Ты бы, Дорж, поменьше язык распускал. Тебя вот тоже Лохмачом называют.

Дорж беззлобно смеется — волосы у него до плеч, и в душе он считает, что прозвище ему дали справедливо. Впрочем, расставаться с долгой гривой он не собирается, полагая, что она к лицу ему.

— Ладно, сейчас я спою, а потом тебе не отвертеться.

Песни и смех звучали в юрте до полуночи. Само собой, решение готовить по вечерам концерт художественной самодеятельности было принято.

Наутро работа возобновилась, но кое у кого прыти поубавилось — с непривычки ныла спина, побаливали натруженные мышцы. Откровенно стал отлынивать от работы Липучка. Завидев Магная, он скорчил болезненную мину и схватился за живот. Этого притворщику показалось мало, и он повалился на землю, испуская жалобные стоны.

— Что с тобой? — перепугался не на шутку Магнай.

— Ох, дарга, у меня температура, разрешите мне пойти в юрту и прилечь.

— Посмотри на него, дарга, — возмутился напарник. — Разве он похож на больного?

Магнай пригляделся — перепачканное глиной розовощекое лицо парня зародило в нем сомнение.

— Не слушайте его, — причитал Липучка.

— А я и не слушаю. Сейчас приведу доктора, пусть осмотрит тебя на месте.

Притворщик сделал вид, что обрадовался:

— Большое спасибо, врач, конечно, освободит меня от работы. Но не лежать же мне на земле, так и концы отдать недолго.

Магнай повел «больного» в юрту. Тот немного полежал под теплым одеялом, но ему скоро стало скучно, он разыскал Магная и потребовал отпустить его домой.

— Повидаю отца, а там и помирать можно, — с дрожью в голосе заявил он.

Магнай вышел из себя.

— Ты завтра же будешь здоров, и перестань чепуху молоть. — Он не слыхал, что пробормотал в ответ Липучка — его внимание привлекли еще двое ребят — они оставили работу и сидели один подле другого.

— С вами-то что случилось? — сердито бросил им Магнай.

— Смотри сам. — Они показали секретарю руки, на которых вздулись кровавые волдыри.

— Хуже девчонок, — начал было Магнай, но спохватился — руки-то у ребят действительно стерты. — Ладно, ступайте и лечите ладони.

— Мы завтра же станем на работу.

— Вот и хорошо!

Но ничего хорошего из того, что Магнай освободил от работы двух парнишек, не вышло. К Магнаю тут же подскочила одна из девушек.

— Почему эти двое уходят с работы?

— Я разрешил. У них волдыри кровавые.

— Волдыри? А у меня?

Магная окружили со всех сторон. У всех ладони были стерты. Секретарь понял, что допустил ошибку, отпустив с работы парнишек, и попросил позвать их обратно. Когда юноши, переминаясь с ноги на ногу, предстали перед секретарем, он снял с рук свои рукавицы, которые взял у Санжи, и вручил им.

— Надевайте по очереди и за работу, чай, не малые дети, привыкать надо к трудностям, они у нас с вами еще впереди.

После обеда работа продолжалась в прежнем высоком темпе и была в самом разгаре, когда на центральную усадьбу приехал новый человек — статный красивый юноша на резвом коне. Некоторые, знавшие его прежде, зашумели:

— Глядите, кто к нам пожаловал! Скотовод Чойнроз собственной персоной!

— Чойнроз из Наран-сомона, известный задира и хулиган.

Не обращая внимания на возгласы, которые трудно было принять за искренние приветствия, Чойнроз прямиком направился к Магнаю.

— Здравствуй, секретарь!

— Здорово! Когда вернулся?

— На днях. Отсидел свое, теперь о будущем надо подумать. — Чойнроз с опаской покосился по сторонам — кругом были люди. — Нельзя ли нам поговорить с глазу на глаз?

Магнай воткнул лопату в грунт и повел Чойнроза в юрту. В полумраке помещения он не заметил, как побледнело лицо у отпрыска Цамбы, иначе догадался бы, как волнуется парень перед разговором.

— У меня большая просьба, — бесстрастно проговорил Чойнроз, — Возьми меня в свою молодежную бригаду.