От колыбели до колыбели. Меняем подход к тому, как мы создаем вещи

Почему не делать жидкие моющие средства таким же способом, каким их делали бы муравьи? Производители моющих средств могли бы сохранять централизованную информацию (идею моющего средства), но развивать локальную упаковку, перевозку и даже молекулярные эффекты. Например, перевозка воды (в виде жидкого детергента) повышает транспортные расходы и не является необходимой, поскольку вода есть и в стиральной машине, и в прачечной, ванне, реке или озере, где происходит мытье и стирка. Моющие средства можно было бы перевозить в виде таблеток или порошка и продавать на вес в бакалейных лавках. В различных местах нуждаются в разных типах моющих средств: одни виды таблеток и порошка могут использоваться в местах с жесткой или мягкой водой, совсем другие нужны для мест, где люди при стирке колотят одежду о камни, смывая моющие средства прямо в реку. Крупный производитель моющих средств начал думать об этом, когда обратил внимание, что женщины в Индии используют средство для стиральных машин при ручной стирке: они распределяют раздражающий кожу концентрат по одежде пальцами и затем колотят вещи о камни на берегу реки. При этом женщины могли позволить себе купить лишь немного моющего средства за один раз. Столкнувшись с конкуренцией со стороны более универсального продукта, компания разработала нежное средство для стирки и стала производить его в небольших дешевых пачках, которые женщины могли полностью расходовать за один раз. Эта мысль может получить дальнейшее развитие. Например, производители могли бы переосмыслить моющее средство как сервисный продукт и спроектировать стиральные машины так, чтобы получать обратно детергент и использовать его снова и снова. Стиральную машину можно было бы сдавать в аренду, предварительно загрузив двумя тысячами порций повторно используемого средства, – и это не такой уж серьезный конструкторский вызов, как кажется, поскольку в обычном цикле стирки используется только пять процентов стандартной порции стирального вещества.

Биолог Том Лавджой рассказывает о встрече Э. О. Уилсона, великого биолога-эволюциониста, написавшего подробную работу о биоразнообразии (и о муравьях), и главы администрации Джорджа Буша – старшего, Джона Сунуну, во время Саммита Земли в 1992 году. Уилсон выступил на конференции, чтобы побудить президента поддержать Конвенцию о биологическом разнообразии, выдвинутую большинством стран мира как знак их крайней озабоченности этим вопросом. Когда Уилсон закончил говорить о высокой ценности биоразнообразия, Сунуну сказал: «Я понял. Вам нужен закон об исчезающих видах для всего мира… но дьявол в деталях». На что Уилсон ответил: «Нет, сэр, в деталях Бог».

Если разнообразие – это основа природного замысла, то принятые человеком проектные дизайнерские решения, которые не считаются с этим, обедняют экологическую и культурную ткань нашей жизни и уменьшают наслаждение и удовольствие. Рассказывают, что Шарль де Голль однажды сказал, что трудно управлять страной, производящей четыреста сортов сыра. Но что, если ради роста продаж все сыроделы Франции сосредоточились бы на производстве по-разному завернутых квадратиков оранжевого «сырного продукта» с одинаковым вкусом?

Согласно исследованиям визуальных предпочтений, большинство людей считают культурно различающиеся сообщества желательной средой для жизни. Когда им показывали рестораны с фастфудом или однотипные здания, они оценивали такие изображения очень низко. Они предпочитали своеобразные улицы Новой Англии современным пригородам, хотя сами могли жить в районах, ради которых были разрушены главные улицы их родных городов. При возможности люди выбирают что-то иное, чем то, что им обычно предлагают в большинстве проектов на все случаи жизни: узкая полоска земли, микрорайон, торговый комплекс. Люди хотят разнообразия, оно доставляет им удовольствие. Им нужен мир, в котором существуют четыреста сортов сыра.

Разнообразие обогащает качество жизни и другим путем: яростное столкновение различных культур может расширить перспективы и вдохновить на творческие изменения. Вспомните, как Мартин Лютер Кинг – младший адаптировал учение Махатмы Ганди о мирном переходе к идее гражданского неповиновения.

Полотно информации