От кутюр

Сильвия прекрасно помнила Марселлу. Она заметила ее пять лет назад в Париже на показе готовой одежды Лагерфельда. Они обе сидели в первом ряду. Сильвия попросила Джейн выяснить, кто она такая, а фотографов — сделать несколько ее снимков на тот случай, если она окажется новой женой какой-нибудь достаточно важной персоны, о которой стоит упомянуть в светском разделе «Высокой моды». Вернувшаяся Джейн сообщила, что она всего лишь редактор отдела моды «Чикаго геральд». Ничтожная газетенка заполучила место в первом ряду! У Сильвии и так было достаточно трудностей с женщиной из «Нью-Йорк таймс» и калифорнийкой из «Лос-Анджелес таймс», которым она предоставляла почетные места в первых рядах. А теперь еще этот чикагский листок! После показа Сильвия подошла к Карлу Лагерфельду и ненавязчиво предложила ему более избирательно подходить к подбору публики на своих показах. Он, похоже, понял. Волноваться в общем-то было не из-за чего.

— Нет, по-настоящему мы не встречались, — ответила Марселла. — Мы с вами бываем на одних и тех же показах, и я видела вас на приемах, но нас с вами никогда не знакомили.

— Какая жалость, дорогая, — проворковала Сильвия.

«Может, ради этого и задуман этот ленч, — подумала Сильвия. — Сол Голден хочет, чтобы я взяла эту перезревшую редакторшу по вопросам моды под свое крыло. Может, я и возьму. Но ему придется за это заплатить».

— Вы собираетесь на специальный февральский показ? — В каждый слог Сильвия вложила тщательно отмеренную теплоту. — Возможно, мы могли бы провести какое-то время вместе. Это было бы мило.

— Возможно, — согласилась Марселла.

— Мы должны пообещать друг другу попробовать, — надавила Сильвия. — Вы же знаете, как это бывает. Даем обещания, а потом эти толпы, сдача номера, и мы уже не делаем того, что должны были бы делать. Но мы попытаемся, так ведь, дорогая?

— Конечно, — заверила хозяйку Марселла.

— Скажите, а каково руководить таким журналом, как «Высокая мода»? — перебила Марти. — Как вам удается за всем приглядывать?

— Поначалу это было практически невозможно. — Сильвия была почти рада такому повороту разговора. — Когда я сюда пришла, журнала как такового не было.

— А когда это было? — спросила Марти.

— В тысяча девятьсот пятьдесят втором году. Журнал был на грани закрытия. Я начала в отделе рекламы. Вы, наверное, не помните, но тогда это был типичный журнал для домохозяек, в котором публиковалось множество рецептов.

— Я не помню, — вставила Марселла.

— Он должен был вот-вот закрыться, и я умолила Дики — мистера Баркли — позволить мне вставить небольшой раздел моды, чтобы сопроводить рекламу, которую мне удалось продать. На самом деле я рекламу не купила, а пообещала бесплатную рекламу тому, кто купит рекламное место.

— Раздел имел успех? — спросила Марселла.

— Не слишком большой, но благодаря рекламе я собрала достаточно денег, чтобы поддержать журнал на плаву. Я стала начальником отдела рекламы только потому, что большинство мужчин решили, что журналу не выжить, и покинули тонущую «Высокую моду» ради более надежных изданий.

Сильвия внезапно замерла. Она вдруг поняла, что у нее берут интервью. Может, эта Тодд здесь вовсе не для мебели. Может, она журналист, настоящий журналист. А Сильвия всегда была очень осторожна в отношении интервью.

— Это интервью? — потребовала она ответа.

— Возможно, — ответила Марселла.

— Надеюсь, это мне не повредит. Я очень осторожно даю интервью. Многие из них оказываются… ну, вы сами понимаете. Мне сообщить отделу по связям с общественностью, чтобы вам прислали мою фотографию?

— Я позвоню, если она мне понадобится. Пожалуйста, продолжайте. Мне очень нравится ваш рассказ.

Марселла посмотрела на Марти, наконец-то поняв, для чего ее пригласили на этот странный ленч. Она должна была, используя свои журналистские способности, прощупать Сильвию Хэррингтон. Но зачем?

Сильвия расслабилась:

— Значительные изменения произошли, когда мы сделали первый парижский материал. В это же время я стала редактором и полностью изменила журнал. Фотографии были увеличены до размера страницы. До этого они всегда были маленькими, размером с почтовую открытку. И хотя это было нам не по карману, мы начали использовать цвет. Тогда же я нашла нескольких прекрасных фотографов.

— Как Франко Бренелли?

Марселла назвала одного из самых знаменитых в мире фотографов в области моды, человека, чьи работы украшали более сотни обложек «Высокой моды».

— Я создала Франко. Первые съемки для «Высокой моды» он делал взятой напрокат камерой. Нам пришлось дать ему денег авансом. Его работа действительно чем-то отличалась от всего остального, это и привлекло меня во Франко. Кроме того, он способен выполнять приказы. Терпеть не могу примадонн.

Марти усмехнулась.

— Его работы часто так неистовы, — сказала Марселла. — А потом становятся отчужденными и холодными.

— В этом и заключается часть его притягательности, — отозвалась Сильвия, — его очарования.

— Но сейчас его считают примадонной, — осторожно сказала Марселла.

— Не со мной, — отрезала Сильвия. — Со мной — никогда.