От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

После того как «нулевка» вышла в свет, мне позвонил Евгений Самотейкин — референт Л.И. Брежнева, и сказал, что генеральный секретарь заинтересовался этим материалом и даже взял его домой — подробнее с ним ознакомиться. Я, естественно, был этим вдохновлен. Однако через два дня опять последовал звонок Самотейкина, который лаконично произнес: «Я тебя спас». Оказывается, Подгорный устроил скандал, потребовав отозвать «нулевку», что ТАСС и сделал. «Нулевка» была разослана по большему числу адресов, чем мои шифротелеграммы, да и получилось так, что в ней я ставил вопрос острее. Подгорный не успокоился на этом. Просматривая подготовленные заранее списки членов ЦК КПСС, которые подлежали избранию на очередном съезде, он вычеркнул фамилию Замятина — тот стал лишь членом Ревизионной комиссии ЦК»^{232}.

Отмечу, что незадолго до этого, кажется в феврале или марте, в Адене такую же информацию дал мне лично западный корреспондент, француз Эрик Руло, имевший связи на самых египетских «верхах». Я пришел к послу Старцеву. «Чего нам из Адена лезть в египетские дела? — сказал он. — Это же комариный писк будет», — и отказался отправить.

Автор. Эффекта от тогдашней инициативы Примакова не было? Правду знать не хотели?

Е.Д. Пырлин. Никто не хотел. Ведь тогда Брежнев писал Садату: «Дорогой друг и брат!», и этот набор эпитетов воспринимали всерьез. С позиции сегодняшнего дня такие вещи, конечно, выглядят ужасно.

Автор. Вы уверены, что с позиций сегодняшнего дня? А сейчас многое изменилось?

Е.Д. Пырлин. В принципе, наверное, то же самое. Пожалуй, другой виток спирали. В традициях восточной деспотии — смотреть в рот начальству, думать его мыслями, говорить только приятное начальству, и тогда ты и умен, и хорош, и деятелен. Нельзя сказать, что МИД выражал национальные интересы, потому что он часто давал наверх информацию приглаженную и угодную начальству. Это свойство всей нашей системы, не только МИДа. Арабская страна готовится рвать сотрудничество с нами, а от посла до конца идет розовая информация: все хорошо, прекрасная маркиза. Кстати, из этой же страны по линии КГБ шла информация взвешенная, сдержанная, подчас очень тревожная. Но это не воспринималось. Это вызывало какие-то отрицательные эмоции: ничего вы не понимаете в большой политике, преувеличиваете. Та информация, которая устраивала Москву, «наверх» проходила, то есть была приятна высшему руководству.

Автор. То есть мы жили иллюзиями. Для наших кремлевских долгожителей все сообщения так приглаживались, что поражения не отличались от победы. Можно ли, зная все это, считать, что деятельность МИДа на Ближнем Востоке больше отражала общегосударственные национальные интересы?

Е.Д. Пырлин. Я бы не стал преувеличивать, хотя если сравнивать с международным отделом ЦК — несомненно. Но в традициях МИДа было все сгладить, убрать углы, обойти сложности, приглушить противоречия. Но они же существовали в действительности и рано или поздно проявлялись, и тогда это воспринималось болезненно. Стоило начать поднимать реальные проблемы, говорить об угрозе нашим позициям, немедленно следовал окрик: чего это вы в грязном белье копаетесь…

Автор. Свойство бюрократической системы — стремиться к благолепию, к видимости благополучия, а не к истине, к эффективности.

Е.Д. Пырлин. Поэтому я бы не стал говорить «разногласия между ведомствами». Были разногласия внутри ведомств; между реалистичными, профессиональными прагматиками, просто честными людьми и прохиндеями, карьеристами, партийными выдвиженцами, болтунами.

Автор. Болезни нашего общества распространялись на все внешнеполитические ведомства. Но так как они были конкурентными по отношению к Западу ведомствами, там все-таки формировались профессионалы высокого класса.

Е.Д. Пырлин. К сожалению, не они определяли общую картину.

Жестокая ирония состояла в том, что самое лучшее, что могло делать советское руководство, — это ничего не делать. Пусть уж лучше события на Ближнем и Среднем Востоке развивались бы сами по себе, а кремлевские старцы жили сами по себе, услаждая друг друга комплиментами, наградами, статьями в газете «Правда»… Потому что если они начинали действовать, то в силу духовной и физической немощи, некомпетентности, идеологической заданности, в условиях полного отсутствия общественного контроля результаты их действий были трагическими. Вне темы лежит и внутренняя политика, и внешняя политика за пределами Ближнего и Среднего Востока… У нас речь пойдет об Афганистане.

Глава 7 Афган: незаживающие раны России