От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Большую горечь в отношениях между Советским Союзом и палестинцами вызывали события в Ливане. Палестинцы упрекали СССР в том, что он не оказал давления на Сирию, когда она временно стала на сторону правохристианских сил и позволила им вести боевые операции против палестинцев. Советский Союз не вмешался активно и летом 1982 года, когда они вели войну против израильского вторжения.

Отношения СССР с ООП облегчала постепенная эволюция позиции ее руководства по ближневосточному урегулированию. И ФАТХ, и Палестинский Национальный совет в резолюции 1974 года призвали установить «палестинскую власть» на любой освобожденной территории. Это подразумевало согласие создать палестинское государство в границах 1967 года, то есть на Западном берегу и в Газе, включая, конечно, и Восточный Иерусалим.

Вряд ли М. Горбачев лично интересовался положением дел в палестинском движении сопротивления. Но в рамках общего изменения советской политики на Ближнем Востоке менялось и отношение к палестинцам.

На волне палестинского мирного восстания — интифады — на встрече в Алжире в 1988 году Национальный совет объявил, с одной стороны, об образовании палестинского государства, а с другой — о признании соответствующих резолюций ООН по Палестине начиная с 1947 года. Позиции СССР и ООП стали близки. Конечно, болевой точкой будущего урегулирования оставался Восточный Иерусалим и в целом Иерусалим, но определение его судьбы явно откладывалось советской дипломатией на будущее. В качестве отдельного пункта советских предложений судьба Восточного Иерусалима не фигурировала в советских проектах после 1981 года, когда Брежнев выдвинул свой план ближневосточного урегулирования. В апреле 1988 года Ясира Арафата пригласили во главе официальной делегации в Москву, где он встретился с М. Горбачевым. Советское руководство подталкивало палестинцев к умеренности. Один из аргументов состоял в том, что во всем мире якобы идут процессы урегулирования, примирения и этим курсом нужно следовать и на Ближнем Востоке. Другой — в признании того, что палестинская проблема находится в центре арабо-израильского конфликта, а отнюдь не является составляющей соперничества между СССР и США.

При определении состава будущей мирной конференции советское руководство уже не настаивало жестко на участии ООП на первом этапе, выдвигая различные формы, приемлемые для других участников. Призыв к самоопределению палестинцев совсем не обязательно означал немедленное создание государства, и название «Государство Палестина» было опущено как из коммюнике переговоров Горбачева с Арафатом, так и из заявления Шеварднадзе в Каире. Начало осторожных переговоров в Тунисе между представителями американской администрации и палестинцами приветствовалось в Москве, по поводу их прекращения было высказано сожаление.

Хотя Советский Союз выступал за урегулирование ближневосточного конфликта путем переговоров, его не особенно смущали призывы отдельных фракций внутри ООП к вооруженной борьбе. От этих призывов СССР постоянно отмежевывался. Со времен создания большевистской партии терроризм как метод борьбы считался контрпродуктивным. Контакты КГБ с экстремистскими группами во всем мире, о которых много писали западные авторы, видимо, существовали, но вряд ли можно найти свидетельства о ставке СССР на терроризм. Известно, что между КГБ и палестинскими спецслужбами сложились в середине — конце 70-х годов доверительные отношения и, видимо, осуществлялся обмен информацией.

База сотрудничества СССР и ООП до конца 80-х годов была достаточно широкой. ООП получала от Советского Союза политическую и пропагандистскую поддержку и определенную военную помощь. Но официальных советских данных по этому вопросу нет. Автору также неизвестно, оплачивала ли ООП поставки советского оружия, или они шли как «бескорыстная помощь». Советский Союз не был ни единственным, ни незаменимым поставщиком оружия для ООП. Имея значительные денежные средства, эта организация покупала оружие у других стран, в том числе на Западе (по неофициальным каналам). Палестинцам также направлялась небольшая медицинская помощь, предоставлялись стипендии в советских вузах. Постоянные контакты с руководством ООП поддерживали посольства СССР в Ливане, а затем в Тунисе, куда была переведена штаб-квартира ООП.

ООП не стала зависимой от СССР организацией и сохранила самостоятельную политическую линию, хотя и учитывала позиции СССР и установки его внешней политики. В Москве и не ставили задачу превратить ее в зависимого «клиента». Отношения заметно осложнились в связи с перестройкой, со стремлением руководства СССР найти «модус вивенди» с Западом, покончить с холодной войной, с проблемой еврейской эмиграции. Антизападные настроения ООП перестали быть «доходной частью» советской политики.