От лица огня

— Мы немчуру сегодня придавили немного, — сказал он Белоглазкину, когда все трое вышли из машины. — Можно было бы сильнее, у них тут силы жиденькие, но и нам наступать нечем: горючего нет, снарядов мало. Это я к тому, что оборона у них ещё не выстроена, пройти можно. Под Первомайском посложнее было, — добавил он, глянув на Илью. — Шагайте за мной. Нам недалеко, с полкилометра.

Сов. Секретно

Акт

24 февраля 1942 года г. Лозовая.

Мы, нижеподписавшиеся, оп. уполномоченный разведуправления НКВД УССР Белоглазкин и нач. разведки 973 стр. полка 270 стр. дивизии лейтенант Кожевников, составили настоящий акт в том, что нами в ночь с 23 на 24 февраля 42 года в р-не села Дмитровки Лозовского р-на Харьковской области произведена переброска в тыл противника разведчика «Малышко».

Операция прошла без каких-либо инцидентов. После ухода «Малышко» на стороне противника ничего подозрительного замечено не было.

Оп. уполномоченный разведуправления Белоглазкин.

Нач. разведки 973 с. п. 270 с. д. Кожевников.

Совершенно Секретно

Начальнику 2 отдела 1 управления

НКВД УССР

Ст. лейтенанту госбезопасности

т. Тимошенко

Рапорт

Доношу, что мной в ночь с 23 на 24 февраля 1942 года на участке 973 стрелк. полка 270 стр. дивизии, расположенного в р-не Лозовой, была произведена переброска в тыл противника агента «Малышко». Операция проводилась в районе с. Дмитровка во время наступления наших войск. Обстановка была вполне подходящая, так как было передвижение гражданского населения из села в село, некоторые уходили в наш тыл с линии фронта, а некоторые уходили с отступающим противником. Агент «Малышко» линию фронта противника прошел решительно и без каких-либо инцидентов. После его ухода я оставался на линии фронта остаток ночи и до 12 часов дня, после чего возвратился в Лозовую, где также, в ожидании возвращения пробыл до следующего дня.

Акт о переброске при этом прилагаю.

27.2.42 года.

Опер. уполн. 2 отдела 1 управления

НКВД УССР

сержант г/б Белоглазкин.

6.

— Вам записка, Сергей Тарасович! — у входа в Первое управление Карина остановил дежурный лейтенант. — Сейчас возьмёте или напомнить, когда будете уходить?

Карин приехал в Старобельск утром с начальником особого отдела 12-й армии и после обеда с ним же собирался вернуться в Ворошиловград.

— Напоминать мне, товарищ лейтенант, не нужно, память пока не подводит. Но записку отдайте сейчас, вдруг от красавицы юной, — он подмигнул лейтенанту, тот засмеялся и отправился в дежурку. Вернулся даже не с запиской, а с небольшим пакетом.

— Давно меня ждет?

— С неделю. А может, и десять дней. Вы же давно у нас не были.

— А что проку ездить к вам часто? Бумажные вы люди, и получить у вас можно одни бумажки. Нет бы налить ветерану, а?

Лейтенант привычно и терпеливо улыбнулся.

Карин отошел к окну. В конверте действительно была записка, адресованная ему.

Приветствую Вас,

многоуважаемый Сергей Тарасович!

Вот уже настал тот долгожданный день, когда я отправлюсь в свою «командировку».

Представляю себе, что Вы сказали бы мне: «Желаю Вам новых успехов, Илья Григорьевич».

Надеюсь, что мы еще с вами встретимся и тогда поговорим подробнее, а сейчас у меня к Вам одна просьба: так как я Ваш «крестник» и вел первые переговоры с Вами, и многое оказалось не так, как я себе представлял и Вы мне обещали, то я Вас очень прошу, позаботьтесь о моей семье /жене и матери/.

Вот, примерно и все, я, конечно, выполню свое задание любой ценой и постараюсь вернуться. Ваше доверие я оправдаю, а это для меня самое важное.

С приветом, И. Г. Гольдинов.

19.2.42 г.

P. S. Получите письмо с адресом моей жены — вышлите ей, пожалуйста, мою фотографию.

За этими короткими строчками Карин увидел многое. Видимо, не сложилось у Гольдинова близкой дружбы с разведчиками, раз с просьбой помочь семье агент обратился к нему, а не к начальнику отдела, с которым готовился к заданию. Карина это не удивило, он слышал о сложной подковёрной жизни Первого управления. И задание, видимо, пришлось ему не слишком по душе, раз пишет «не так, как представлял» и «не так, как обещали». Ну что тут скажешь, задания не выбирают, это Гольдинов и сам понимать должен.