От любви с ума не сходят

Но внутри я уже была взрослой и, пока одна «я» радовалась жизни - день выдался хоть и холодным, но солнечным-другая «я» подводила итоги сегодняшней авантюры. Итак, Сучков меня не узнал - но, может быть, он просто не успел меня рассмотреть, я слишком быстро убежала? И, главное, он вполне мог быть в Москве в ту субботу - если он действительно вернулся из отпуска раньше времени, чтобы провести время со своей молодой пассией по имени Клара.

Все-таки придется, видно, Эрику разыгрывать роль пациента и обаивать юную Машу (уж она-то растает сразу!), чтобы ее разыскать. А потом соблазнять эту самую Клару, чтобы получить от нее информацию… В общем, тут как раз тот случай, когда сыщику просто надо быть красавцем мужчиной.

А на следующий день я сделала новое открытие. На отдельный листочек я выписала фамилии больных, чьи истории болезни я никак не могла найти - в том числе и Воронцова, и пошла с ним в архив, к знакомой даме с перехимиченными волосами. Увы, та не знала, куда они подевались, и не представляла, где их искать. На мое счастье, в этот момент в помещение архива вошла медсестра Нюся, от которой я с некоторых пор старалась держаться подальше. Как ни странно, но после того, как я прочла в Алином дневнике ее историю, я ее даже немного зауважала.

Весь персонал стрессового уже знал, что я собираю материал для диссертации, поэтому мои архивные изыскания никого не удивляли. Нюся, услышав знакомую фамилию, переспросила:

- Какой это Воронцов, Лидия Владимировна, - уж не Кирилл ли?

- Да, Кирилл. Он бы мне очень пригодился для статистики…

- Вы эту историю болезни никогда не найдете - ее у нас нет. Ее передали то ли в Институт Сербского, то ли в милицию, - Нюсино лицо все засветилось изнутри от удовольствия, которое испытывает злостная сплетница, нашедшая благодарного слушателя.

- Это было лет пять назад. Ну и шум тогда здесь поднялся! Помню, все бегали с побледневшими лицами, даже Богоявленская занервничала… - тут она сделала многозначительную паузу, рассчитанную на то, чтобы подогреть мое любопытство.

- Так что же случилось, Нюся?

- Он убил свою любовницу! Говорят, зарезал ее на даче…

Она могла быть удовлетворена произведенным эффектом: ее слова меня действительно поразили. Как ни старалась я контролировать свои лицевые мускулы, это мне не удалось, и, очевидно, именно удивление на моем лице побудило ее продолжать:

- Дело в том, что к тому времени его лечащего врача, Беловой, уже не было в живых. Диагноз она ему поставила - психопатия, но кто же знал, что он социально опасный? Уж во всяком случае - не она, - и тут Нюся-Нина выразительно поджала губы и замолчала.

- А почему - не она? - как мне было ни противно расспрашивать ее, но информация, как и деньги, не пахнет.

- Да она с ним возилась день и ночь и все отпаивала его кофем. На ночное дежурство придешь - а они уже тут как тут, сидят в ординаторской и воркуют, как голубочки, - только дым оттуда валит, как из топки. Я на всякий случай к ним без стука не заходила. Плохо, когда у женщины нет семьи и ее дома никто не ждет, - тут ее проницательные глазки впились в меня, и даже с моим самообладанием мне стало неловко. Я была уверена, что благодаря ей уже вся больница знает и о моем красавце поклоннике, и о слишком благосклонном ко мне отношении заведующего. - По-моему, Александра Владимировна с ним завела амуры. Конечно, это не мое дело, но с нашими больными надо быть поосторожнее: все-таки они все - психические. Конечно, он был собою видный, высокий, белокурый, похож на Олега Видова, - и, увидев недоумение в моих глазах, Нюся пояснила:

- Актер был такой, девки по нему с ума сходили. Вот и на Воронцова они тоже слетались, как мухи на мед, одна и доигралась… А докторша Саша тоже плохо кончила - выпрыгнула как-то ночью из окна. Хотя, кто знает, может, ей и помогли. Тот же Кирилл, например…

Тут дверь отворилась, и вошел незнакомый мне доктор. Нюся вдруг вспомнила о своих делах и резко закончила разговор, к явному разочарованию архивистки, слушавшей ее с раскрытым ртом. Я тоже поспешила побыстрее распрощаться - кажется, я услышала достаточно.

Итак, Кирилл Воронцов - убийца, и его поместили в Институт Сербского на судебно-психиатрическую экспертизу. Психопат обычно признается вменяемым в отношении совершенного им деяния, если же преступнику ставят диагноз «шизофрения», его ждет спецпсихушка и принудительное лечение. Понятно, почему волновался персонал стрессового, когда пришел запрос на Воронцова - кому же хочется быть уличенным в постановке неправильного диагноза? Да еще когда столько доброжелателей под боком - таких, как Марк Наумыч…