От любви с ума не сходят

«23 июня. Вчера дежурила, и когда я обходила вечером больных в психосоматике, явился пьяненький, как обычно, доктор Иванчук - как всегда, стрельнуть у кого-нибудь пятерку. Вместо того чтобы сразу его выгнать, я велела ему подождать в большой ординаторской. Вернувшись с обхода, я вытащила из сумочки кошелек и положила рядом с собой на стол; Иванчук не мог оторвать глаз от завлекательно выглядывающего оттуда красного уголка червонца. Я чувствовала себя гадостно, но должна же была я заставить его говорить! Впрочем, это было совсем не трудно. Сглатывая слюну, Иванчук много чего мне порассказал: и о том, сколько стоит диагноз «шизофрения» в случае мелкого правонарушения и в случае более крупного проступка; и, главное, я теперь знаю не только о механизмах постановки «психических» на учет, но и о том, как для большей надежности получить группу инвалидности - вот где делаются деньги! Есть свои расценки и на то, как откосить от армии - причем диагноз «психопатия» в этом случае стоит намного дороже, чем психическое заболевание. Ей-богу, не зря я пожертвовала десяткой».

Ну почему Аля, которая так подробно описала предыдущий разговор с пьянчугой доктором, на этот раз всего лишь бегло упомянула, о чем у них шла речь! Откуда я теперь узнаю об этих «механизмах» - а ведь в этом и может заключаться тайна ее гибели! Доктор Иванчук теперь уже ничего не расскажет: он умер в нашей же больнице в 1993-м - от цирроза печени.

14

Продолжение дневника Александры

«1 июля. Все уходят в отпуск, а я рада. Так спокойнее. Не будет наездов ни Богоявленской, ни других консультантов; Сучк. тоже где-то на югах - так что у меня в перспективе настоящий отдых! Пациентов в летнюю жару мало, к тому же со следующего понедельника в стрессовое возвращается Вилен, а с ним я всегда сработаюсь. Бабушку Варю великий человеколюб Вахтанг вывез на три недели на дачу - так что я наслаждаюсь полной свободой! У меня давно не было такого чудесного настроения - мне даже не захотелось идти к моим больным - чуть ли не в первый раз в жизни!

4 июля. Кажется, я слишком рано стала радоваться жизни. Позавчера во время моего дежурства произошел отвратительный случай. Вечером привезли молодого человека с перерезанными венами на руках и ногах. Он был в сознании, но на вопросы не отвечал; судя по его зрачкам и следам от иглы на внутренней стороне предплечья, мы имели дело с наркоманом. Его хотели везти в психосоматику, но по моему требованию отправили в реанимацию - слишком много крови он потерял, и я боялась за его жизнь. Фельдшер со «Скорой помощи», которая его привезла, сказал мне, что парня выловили из ванны в роскошном особняке неподалеку от больницы, в Серебряном бору - на даче какого-то важного сановника.

Не прошло и двух часов, как меня снова вызвали в приемное. Впрочем, на этот раз совершенно напрасно - выла в голос пьяная женщина, пока перевязывали ее стоически сжимавшего зубы и молчавшего, как партизан, пацана лет десяти, который умудрился сверзиться с балкона второго этажа и при этом ничего себе не сломать, а всего лишь располосовать себе ногу вместе со штаниной об острый сучок яблони, смягчившей его падение.

Я заставила замолчать подвыпившую мамашу и уже собиралась было возвращаться к себе, когда меня остановил какой-то крупный незнакомый мне мужчина.

- Пройдемте, - сказал он, и перед моими глазами мелькнуло на мгновение что-то красное - корочки удостоверения.

- Вы знаете, здесь пройти некуда, - нашлась я.

- Тогда давайте отойдем в сторону, - он отвел меня в дальний конец коридора и тут же, без передышки, задал мне вопрос:

- Каково состояние больного С. и какой у него диагноз?

Я с трудом сообразила, что речь идет о несчастном парне с перерезанными венами.

- Простите, пожалуйста, а с кем я имею дело?

- Капитан госбезопасности Семенов.

У меня пересохло в горле: быстро же они среагировали! А может, это месть за «майора Кашина»? Но вслух я сказала:

- А я врач-ординатор психосоматического отделения Александра Белова. И никакой информации о моем больном я вам давать не собираюсь.

Он обалдело, иначе не скажешь, на меня уставился; он явно не часто встречал людей, осмеливавшихся дать ему отпор - и тем более он не ожидал такого от хромой долговязой врачихи. Это был высокий, сильный, даже красивый мужчина (если кому-то нравится красномордость) - но по своей наглой манере поведения с плюгавым «майором Кашиным» они были близнецы-братья.

- Вы должны немедленно сообщить мне…

- Ничего я вам не должна. Я как врач стою на страже интересов больного и обязана соблюдать врачебную тайну. Психиатры сообщают сведения о диагнозе и состоянии своих пациентов только по письменному запросу суда или следственных органов - с печатью и подписью.

Гэбэшник вполголоса выругался и, грубо схватив меня за руку, потащил по коридору к выходу:

- Тогда вы сейчас поедете со мной.

- Никуда я с вами не поеду! - я вырвалась и схватилась одной рукой за стенку, пошатнувшись: короткая нога подвела меня. Заметив, что я чуть не упала, к нам подошел дежурный травматолог - Николай, кажется, - и стал рядом: