От любви с ума не сходят

— Нет, конечно, — Володя успокаивающе погладил меня по руке, но меня это не успокоило, а, наоборот, бросило в жар — слишком свежи были воспоминания ночи. — Я хочу сказать, что тебе эта женщина крайне антипатична, ты уже имела с ней стычку, когда еще ничего не знала о ее роли в нечистых делишках Сучкова. Ты же прекрасно знаешь, что как любовь порождает любовь, так и ненависть вызывает ответную ненависть. Ты и Вешнева испытываете друг к другу одинаково сильные чувства, она тебе отвратительна и безо всякого Черевкина. То, что ты приняла за ее реакцию на его имя, вполне могло быть просто ее «бурной радостью» при виде тебя.

— Так ты не веришь, что это может быть Вешнева?

— Да нет, Лида, это вполне вероятно, но, по-моему, ты слишком полагаешься на свою интуицию…

— И к тому же я выяснил, что Сучков вернулся в Москву гораздо раньше, чем появился у себя в квартире, — вставил Эрик, до того молча нас изучавший; кажется, он что-то заподозрил. — Правда, остановился он вовсе не у Клары, а у своего старого приятеля, и они весело проводили время втайне от домашних. Так что он уже был в Москве, когда у Лиды начались неприятности, и таким образом остается одним из главных подозреваемых.

— Итак, кто же у нас остался: исполнитель — Викентий-Витамин, заказчик — либо Сучков, либо Вешнева. Хотя бы известно, кого опасаться.

— Лида, умоляю тебя, хватит самодеятельности, — Эрик говорил очень серьезным тоном, не допускавшим возражений. — Наверное, я все-таки был прав: следовало отправить тебя на эти дни в Петербург. Сегодня четверг, шеф ждет меня в семь вечера, и не одного, а с тобой, но завтра я сам посажу тебя на поезд. Я думаю, ты, Володя, со мной согласишься?

Бедный Володя! Он покраснел; конечно, он не хотел, чтобы я уезжала именно теперь — он был уверен, что и сам сумеет обо мне позаботиться, но вслух вынужден был согласиться с Эриком.

— И еще один факт, о котором вы еще не знаете. Ваш Викентий-Витамин мертв.

Все-таки нашему детективу очень нравились драматические эффекты. Насладившись нашими ахами и охами, он удостоил нас более подробного рассказа.

— Я решил сам побеседовать с санитаром и отправился к нему вчера вечером. Он живет — то есть жил — в коммунальной квартире, и дверь мне открыла соседка. Она сказала, что Викентий с утра не выходил, наверное, валяется пьяный. Я постучал; никто не отозвался. Я нажал на его дверь посильнее — по правде сказать, я пнул ее изо всех сил, когда соседка отвернулась, и задвижка не выдержала. Санитар валялся на полу, лицо у него было прямо-таки синего цвета — малоаппетитное зрелище, надо сказать. На столе стояла пустая бутылка из-под водки завода «Кристалл». Но содержимое было в ней отнюдь не кристальное — сегодня с утра я узнал в отделе экспертизы, что там был какой-то ядовитый суррогат. Он умер от отравления, только вот где он достал эту бутылку — или кто ее ему подарил, мы еще не знаем. Лида, что с тобой?

Наверное, я переменилась в лице; я почувствовала какой-то мистический ужас. Говорят, кому предназначено быть повешенным, тот не утонет — вот так и Витамину суждено было умереть от отравы под видом алкоголя — и, будучи на волосок от такой смерти два дня назад, он все-таки ее не избежал. Как будто какая-то невидимая рука приговорила его именно к такой участи, и хоть я избавила его от нее, но судьбу он обмануть не сумел.

— Раз Витамин мертв, значит, мне нечего опасаться?

— Если его убили, то следующая жертва — ты. Собственно говоря, наше агентство уже идет по следу убийц…

— Эрик, это нечестно, мы не договаривались, чтобы ты на свои деньги…

— При чем тут мои деньги? Я согласился на просьбу

Вахтанга помочь тебе в расследовании, которое мне сначала показалось милым женским капризом, просто детской игрой.

Сейчас же речь идет уже о слишком серьезных вещах — что может быть серьезнее убийства? — и дилетанты должны отойти в сторону. И это дело чести «Ксанта» — найти убийц и доказательства их вины. Пусть это не принесет прибыли, это все равно очень выгодно. С правоохранительными органами надо дружить — ну а честь поимки преступников, естественно, достанется им. Так что ты мне ничем не обязана — в материальном плане во всяком случае.

— Хорошо, я согласна, что это не детские игрушки. Как мы и договорились, на уик-энд я уеду в Питер — и останусь там на несколько дней, если вы будете настаивать.

— Может быть, все-таки ты уедешь сегодня? — героически, чуть не скрипя зубами, предложил Володя.

— Кстати, насчет тебя, Володя, — встрепенулся Эрик. — Ты проявил инициативу, поехав с Лидой в Старицу, и получил важную информацию. Всякая инициатива, как известно, наказуема. Теперь ты тоже слишком много знаешь и потому тоже стал мишенью.

Володя пожал плечами:

— Что ж, в такой компании я согласен быть и жертвой. А как насчет тебя, Эрик?