От любви

Тишина загудела в ушах и застучала тяжелым пульсом по вискам. Я услышала только треск, словно Адам сжал кулак.

— Второй вопрос. И последний, — объявил он членораздельно, буквально выдалбливая из себя каждое слово. — Это правда, что решение о разводе было принято очень быстро? Практически сразу после первой брачной ночи?

Я вдруг встрепенулась. Словно очнулась, наконец, из вязкого ступора. Вскинула взгляд на мужа и рвано мотнула головой.

— ­Адам, — осторожно начала я. — Ты должен узнать всю правду, а не только…

— Ничего лишнего! — безжалостно перебил он, повысив тон. Взгляд черных глаз исподлобья заставил тело покрыться потом от неприятного жара. — Только ответ на вопрос, Мариям. От тебя отказались сразу после первой ночи?

Боль и вселенская обида обожгли грудную клетку. Почему так несправедливо?! Так жестоко!

Я посмотрела на Адама с мольбой, с последней надеждой, в которую до сих пор отчаянно верила. Я прекрасно понимала, в каком свете этот вопрос выставляет мою историю, в которой далеко не все так очевидно. Но… вернут ли мои оправдания его сердце?

— Да, — ответила смиренно, в конце концов, ощущая, как пол уходит из-под ног. — От меня отказались.

Опустив голову, я услышала шумное дыхание Амрана, который зашагал по кабинету и судорожное — Адама. Подняв глаза, увидела, как он сжал челюсти, испепеляя взглядом документы.

— Как ты только додумалась до такого… девчонка, — глухо и гневно выдал старший брат мужа.

А я зажмурилась, ощущая внутри такое опустошение, такую слабость, что едва смогла сделать следующий вдох.

— П-прости, — прошептала я, посмотрев на любимого и содрогнувшись от подступающего плача. — Прости меня!.. Я должна была сказать…

Адам вдруг резко ожил. Я даже вздрогнула и немного отступила, когда он оказался вплотную ко мне.

— Я много раз пыталась, — залепетала я, будто предчувствую, что это последний наш разговор. — Но я так боялась тебя потерять!.. Посмотри, прошу посмотри в мои глаза, Адам! Они не лгут, что я люблю тебя!.. И что я повинна лишь в одном… Ведь ты не знаешь, как со мной несправедливо обошлись!..

Слова внезапно оборвались. Я увидела, как налились кровью любимые черные глаза. Но вовсе не от гнева… От жгучих слез. И чувство вины за боль, которую я причинила Адаму тут же пронзило мое сердце насквозь, забрало последние силы.

Произнеся имя мужа одними губами, я прикрыла глаза, ощущая, как сбегают по моим щекам горячие капли. Но в следующую секунду веки испуганно распахнулись. Адам крепко взял мое лицо своей большой ладонью, и силой притянул к себе, так что мне пришлось встать на цыпочки.

— Адам, — вклинился между нами суровый голос Амрана. — Адам, брат, держи себя в руках!

Его настороженный тон заставил меня затаить дыхание. Адам будто не слышал никого и ничего. А в его взгляде застыло нечто такое… Чего я никогда не видела раньше. От чего мороз пробежал по коже.

— Сейчас слушай меня внимательно, — сказал муж низким голосом, чеканя каждое слово и сжимая пальцы на моих щеках все сильнее. — Слушай и не смей плакать. Отсюда когда выйдешь, пойдешь прямо в зал. Даже не пытайся спрятаться. Ты покинешь это здание, только посмотрев в глаза тех, кто сюда пришел и был так же одурачен! Ты уйдешь из моей жизни через парадные двери, и я советую, Мариям… — Он остановился и выдохнул, словно говорить ему давалась уже с трудом. Но затем черство продолжил: — По-хорошему советую пока — уезжай из этого города. Потому что если ты попадешься мне на пути…

Он не закончил угрозу, а я завыла от отчаяния, заревела в голос. Меня буквально прорвало!

— Нет!.. — взмолилась я надрывно. — П-прошу не надо!..

Хватка на моем лице ослабла, и я упала на колени, цепляясь за мужские ноги, сминая в пальцах ткань дорогих брюк.

— Не убивай м-меня! — вырвался из горла крик. — Я люблю тебя, кляну-усь!..

Адам смотрел на меня сверху с таким неимоверным напряжением, будто очень хотел отвернуться, но не мог. Никак не мог… Я видела влагу, которая с горечью собиралась в его красивых глазах, ощущала, как его тело бьет крупная дрожь, как окаменел каждый мускул, будто прямо сейчас внутри любимого происходила битва, после которой не останется ничего кроме руин и пепла.

47

Внезапно я почувствовала прикосновение тяжелой мужской руки к голове. Только оно не несло ласки или успокоения. Волосы сразу больно потянуло — Адам без бережности избавил меня от шелкового белого платка вместе с фатой. Буквально в два движения срывая ее с заколками, отшвыривая в сторону. Темные, длинные локоны упали мне на лицо, разметались по плечам, окончательно очерняя мой образ, опорочивая его.

— Встань, — услышала я ледяной приказ над головой.

Тело обожгло жаром, как кипятком. Опустив голову, я судорожно закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться взад-вперед, будто потеряла рассудок.

«Всевышний, прошу, помоги!.. Молю, укрой меня от этого ужаса!»

— Встань! — громыхнул Адам так, что я вздрогнула.

И вдруг ясно поняла… Все. Это конец. По остекленевшим глазам любимого поняла, когда посмела посмотреть в них.

Страх заставил подняться на ноги. Найти опору через изнеможение, через внутреннюю агонию.