От марксизма к постмарксизму?

ЕСЛИ социализм и либерализм были центральными концепциями для политической и социальной мысли современности, то на протяжении ХХ века именно социализм, понятый в самом общем смысле, был более успешен в привлечении интеллектуалов и пользовался большей народной поддержкой211. Социализм был на знаменах массовых партий в Бразилии, Британии, Китае, Франции, Германии, Индии, Индонезии, Италии, Японии, Мексике, России, Южной Африке – на самом деле, практически в каждой крупной стране, за исключением Нигерии и США. К нему обращались, по меньшей мере как к риторике, многие значимые локальные партии, от арктических социал-демократов до африканских националистов. Социализм и коммунизм были привлекательны для самых блестящих умов последнего столетия: Эйнштейн был социалистом и написал манифест «Почему социализм?» для первого номера марксистского журнала «Monthly Review» в США; Пикассо был коммунистом и создавал эмблемы послевоенных движений за мир, возглавляемых коммунистами. Несмотря на свою изначально консервативную направленность и непоколебимые консервативные традиции, Шведская академия присудила Нобелевскую премию по литературе нескольким левым писателям, от Ромена Роллана до Эльфриды Елинек.

В 1960–1970‐е годы, следуя за двумя волнами в послевоенной конфигурации ХХ века, множество вариантов социализма достигли своего максимального влияния и трансформационных амбиций, как это было с центральным, если вообще не единственным, теоретическим каноном социализма – марксизмом. С геополитической точки зрения Советский Союз достиг паритета с США, которые потерпели поражение от вьетнамских коммунистов. Китайская культурная революция была самой крупной попыткой радикальных социальных изменений, которая когда-либо осуществлялась. Многие люди по всему миру воспринимали ее как сияющую путеводную звезду. Африка к северу от Лимпопо была поглощена деколонизацией и вступила на путь социалистического строительства. В Латинской Америке Кубинская революция вызвала масштабную волну революционной социалистической политики, которая дала нам хотя и несколько отличающийся, но все равно родственный пример в Чили.

Численность профсоюзных движений в большинстве развитых стран достигла своего пика в середине 1970‐х годов. В Западной Европе и странах Океании социал-демократия продвигалась вперед как в электоральном смысле, так и в своей реформистской программе. В Швеции с 1968 по 1976 год и во Франции с 1978 по 1981 год социал-демократы представили свои наиболее радикальные проекты социальных изменений. Активные забастовки, демонстрации и захват предприятий рабочими движениями встряхнули Францию в мае 1968-го и Италию осенью 1969 года. Студенческие движения, которые ранее в Европе были преимущественно правыми, заявили о себе в качестве мощных левых сил по всей Европе, в обеих Америках, в значительной части Африки от Южной Африки до Эфиопии и в менее ярко выраженных формах на Арабском Севере, в Азии от Стамбула до Бангкока и Токио, а также в Океании. Маркс и марксизм вошли в академический мир в нескольких крупных капиталистических странах, получив там сильное влияние, даже если они никогда и не господствовали ни в каком значимом интеллектуальном центре, за исключением Италии и Франции.

Затем большая вода неожиданно отступила. Ей на смену пришло неолиберальное цунами. Социалистические конструкции были повержены. Оказалось, что многие из них были ветхими или вообще фальшивыми. Социалистические идеи и марксистские теории были поглощены этим потопом. Приватизация стала основной повесткой дня, оформленной консенсусом Казначейства США, Международного валютного фонда и Всемирного банка. В начале XXI века не только либеральный капитализм, но также империи и империализм организовали триумфальное возвращение, а вместе с ними и взгляды Belle Époque212. Объяснение этого неожиданного поворота и того, почему он произошел в последние два десятилетия ХХ века, выходит за рамки моего краткого обзора ландшафта левой социальной теории после пережитого неолиберального «бедствия». Некоторый набросок изменяющихся параметров, в рамках которых происходили эти трансформации, впрочем, должен быть представлен до того, как может быть составлен перечень возможных ответов.

Поворот современности