От меня до тебя — два шага и целая жизнь

Крашеный в салатовый цвет зал гор суда производил успокаивающее впечатление. Свидетели и ответчица, истец и свидетель со стороны истца — все были в белых халатах. Ошеломляющее зрелище. Пятиминутка в больнице. Судейские — женщины, потому они сразу были на стороне Анны Карловны за ее попранное женское счастье, а единственный из судейский мужчинка — тот вообще был примерный семьянин и отец. Хотя и бабник. К тому же все так или иначе доверяли свои премоляры и клыки с резцами досточтимейшей Анне Карловне и были обязаны ей как в прошлом, так и в светлом грядущем будущем. Истец в виде Толика помалкивал — халат ему жал, а шапочка потерялась, и трещала Гёгурчун. Простите, а вы кем приходитесь истцу? — спросила адвокатесса Сима Перельман из Москвы. Я — защищаю его! Простите, а какое образование у Вас? Юридическое? Где лицензия на ведение адвокатской деятельности… и Гёгурчун сникла, как тюльпан без вазы. Сима, держа листок с исковыми требованиями, едва заметно хмыкала над каждым словом, чем нервировала Гёгурчун и подчеркивала беспочвенность ее притязаний. Простите, истец, — Сима подняла на лоб оправу стоимостью в пол-районного центра, — поветка? Это что? Чего-чего, — буркнул Толик, — насчет вроде как пристройка. А чего? А вы сами, господин истец, находились в этой… ммм… поветке лично? Так что ж… чай пил. Спать любил. Газету читал, а что? Пользовались. — Холодно заключила Сима. — Скажите, была ли вам подарена машина марки «Жигули» и так далее… через полчаса взопревший Толик был готов придушить подбившую его на это дело ивановскую уже врачиху, а Анна Карловна собирала тонкие губы в бантик, а свидетели из Мишурино встречали каждое слово защиты аплодисментами. Резолютивная часть решения суда сообщала, что претензии не обоснованы, и, на основании закона, на истца наложена уплата судебных издержек. Гёгурчун хмыкнула — она просто не знала, сколько берет Сима Перельман за процесс… Даже Анна Карловна пустила неискреннюю слезу и предложила Анатолю в подарок их увеличенную фотографию в позолоченном багете и фигурку девушки в кокошнике Ленинградского фарфорового завода.

Толян, униженно страдая, направил стопы растоптанных кроссовок в пивную" У Владика», а Гёгурчун, пылая местью, пообещала апелляцию и прочую фигню. С изменниками было покончено. Участок Петра Серафимовича был удачно присовокуплен к участку Анны Карловны, и начались строительные работы. Впрочем, внешне это никак не было заметно.

Глава 36