От милиционеров к ментам

В принципе, такой бардак был не только в синагоге. В этот же период времени я столкнулся с кражей в Мариинском театре оперы и балета. Выезжал я туда по заявке РУВД: из кабинета главного режиссера пропали часы. Стали мы устанавливать их стоимость и выяснили, что по бухгалтерии они не числятся, да и вообще театральный реквизит нигде не зафиксирован. Часы, по описаниям, являлись раритетом и в то время оценивались на черном рынке в десять тысяч долларов США. А некоторые их реквизиты, например, шпаги, были и вовсе с настоящими бриллиантами. Все это валялось под ногами, нигде не числилось. В возбуждении уголовного дела тогда тоже отказали, раз похищенное не имеет стоимости по бухгалтерии, и только внесли представление на имя руководства театра о необходимости проведения инвентаризации театрального реквизита.

Выводов из случившегося никто так и не сделал, всех, видно, это устраивало.

Тунеядка

Шел 1978 или 1979 год, а вместе с ним шла и подготовка к Олимпийским играм 1980 года в Москве. По этому поводу в Советском Союзе в самом разгаре была борьба с тунеядцами и бомжами: стояла задача очистить от них город, чтобы не позорили государство перед иностранцами. В уголовном кодексе РСФСР имелись статьи 209 и 198. Согласно статье 209 УК РСФСР, человек имел право не работать не более трех месяцев. Если он жил за счет родных или каких-либо средств, которые не были узаконены, он признавался лицом, живущим на нетрудовые доходы. В данном случае, если он попадался в поле зрения милиции, его вызывали в отдел, где начальник официально предупреждал о необходимости прекращения паразитического образа жизни и обязывал трудоустроиться в месячный срок.

За всеми, кому оформлялось официальное предостережение, велся жесткий учет участковыми инспекторами милиции. Лица, которые были подвергнуты предупреждению, регулярно подвергались проверке в течение года и, если они не трудоустраивались, то

привлекались к уголовной ответственности. Надо отметить, что одним из основных показателей в работе участкового инспектора было число лиц, привлеченных им к уголовной ответственности.

В то время я работал уже старшим группы дознания управления милиции. Группа состояла из шести человек, откомандированных из различных служб и приказом начальника назначенных исполняющими обязанности дознавателя. Все материалы проверки по дознанию направлялись мне, я проверял их оформление и после этого поручал уже дознавателю.

В один из дней участковый инспектор Соловьев Николай приводит ко мне женщину с оформленным материалом по тунеядству. На вид женщине было лет 40-45, одета скромно, но чисто, явно не имеет никакого отношения к опустившимся людям. Знакомлюсь я с материалом и затем провожу беседу. Выясняется, что она работала в школе библиотекарем, была не замужем и проживала одна. Директор школы якобы стал проявлять к ней повышенный интерес на сексуальной почве. Ей это не понравилось, и между ними начались конфликты. В некоторый момент директор ужесточил контроль за ней, что привело, в конце концов, к увольнению за прогулы. Она, назовем ее Петрова Нина Ивановна, с этим решением не согласилась и обратилась в суд. Суд признал увольнение правомерным. Она прошла все судебные инстанции, вплоть до Верховного Суда РСФСР. Все инстанции признали увольнение законным и оставили решение районного суда в силе. Видно, директор хорошо проконсультировался с юристом и по вопросу увольнения действовал грамотно.

Я спрашиваю Нину Ивановну: «А почему вы не устроитесь в другое учебное заведение?». На что она мне отвечает, что все равно считает свое увольнение незаконным и просит, чтобы я ей помог восстановиться на работе. Честно говоря, я даже растерялся. Объясняю ей, что решение Верховного Суда никто не сможет отменить и что ей надо искать какой-нибудь другой выход из создавшейся ситуации. Стал я выяснять основной вопрос для милиции вопрос – на какие средства она существует. Нина Ивановна пояснила, что она консультирует частных лиц по подготовке к экзаменам, за это ей и платят. Если бы такая информация подтвердилась, ее доходы считались бы трудовыми. Получив все ответы, отнес объяснение начальнику, а потом поручил участковому инспектору провести дополнительную проверку и опросить лиц, которые ей оплачивали консультации.