От монстра к монстру (СИ)

Русалка зашипела. Роман опустился рядом с ней.

― Я могу давать тебе то, что ты хочешь, ― властно говорит он, и Талия кивнула. Она причмокивает, вгрызаясь в тело мужчины. Роман лишь слышит, как хрустнули его прочные косточки, и в мгновение крик врача прекратился. Только жадное рычание чудовища, сопровождаемое тихими словами Годфри о безопасности. Он смотри внимательно, как Талия поглощает его. Ей хватило пару минут, после которых она повернулась к Годфри. Талия откинула останки тела в угол, и встала на колени, беря лицо романа в свои руки.

Приблизив Талию к себе, грубо взяв за щеки, он принялся изучающим взглядом рассматривать ее лицо. Она же покорно взирала в его зеленые глаза, задыхаясь от запаха крови, которой были испачкана. Так смотрят домашние питомцы на своих хозяев, ожидая новую порцию лакомства. Роман мягко улыбается.

― Я дам тебе еще, ― обещает он. ― Но ты должна кое-что сделать.

Он протягивает свое запястья, и русалка, пусть и с неохотой, но подчиняется, впиваясь в него зубами. Роман сжимает зубы от боли ― кровь всегда пил он, а не у него. Талии хватает пару глотков, чтобы с визгом отстраниться, и начать кашлять. Роман тут же теряет своей мягко-снисходительный облик, с которым обычно дают наркотики понравившимся проституткам, и берет Талию за плечи. Встряхивает.

― Талия, ― жестко произносит он.

― Роман…

― Тихо, девочка моя, тихо, ― шептал Годфри, укачивая ее словно младенца. ― Ну тише, успокойся.

― Я сделала это, ― произнесла Талия. ― Сорвалась. Убивала. Снова и снова. Когда я окончательно изменюсь, я… перестану узнавать тебя, понимаешь? – у Талии нервы на пределе. Она кипит изнутри.

Роман положил руку ей на голову. Талия плакала, пряча лицо у него на груди. Они оба знали, что следует за ее срывом, как медленно и мучительно Талия будет превращаться в то, что называется русалкой. Роман не мог этого допустить ― потерять ее было выше его сил. Прайс был прав ― он был эгоистом, слишком эгоистичным, чтобы отпустить Талию.

― Что это было?

― Тал… Тал, послушай, ― говорит Роман, отстраняя от себя девушку и беря в ладони ее лицо. Темные глаза Талии были полны слез. ― Моя кровь подавляет твой ген русалки. Я могу тебе помочь. Остановить твои изменения. Но для этого ты должна стать такой же, как я. Упырем.

Талия усмехается и смотрит на тела мужчин.

― Разве есть разница? ― горько произносит она. Роман встряхивает ее.

― Есть, ― уверенно произносит он. ― Я смогу тебе помочь. Ты сможешь это контролировать. И ты никогда не станешь монстром Талия, никогда.

Знаете, похоже каждому из нас нужна причина плакать, и каждому нужен тот, о ком можно страдать. Это будто заложено у нас в подсознании. Мы – мазохисты, причиняющие боль самим себе снова и снова.

Не надоедая. Вот ты уходишь от самых близких, а вот изувечиваешь своё тело в ванной. В вот ты влюбляешься в того, с кем заведомо знаешь – ничего не выйдет, в вот ты в слезах уже глотаешь различные таблетки вместе с горстью обезболивающего, думая: вдруг поможет.

Со временем понимаешь – нет.

Мы готовы страдать, получая наслаждение.

Мы – эмоциональные мазохисты.

― Скажи, что ты согласна, ― произносит Роман, глядя девушку по щеке. ― Скажи. И тебе не будет больше больно. Никогда.

― Из монстра в монстра, ― тихо произносит Талия, глядя на него сквозь пелену слёз на глазах, в которых читался страх.

— Талия. Я хочу, чтобы ты осталась со мной… Если мы монстры, которых все боятся, то я… Я хочу быть… Твоим…

Неловкое молчание заполнило коридор. Роман смотрел в упор на Талия, а она прятала глаза где угодно, только бы не смотреть парню в глаза. Подняв подбородок девушки двумя пальцами, он приблизился к её губам, нежно коснувшись их. Талия зажмурилась, и вся сжалась, но отвечать на поцелуй не спешила. Роман был не из тех, кто так просто сдаётся, поэтому уверенно продолжал сминать губы возлюбленной, но делал это максимально аккуратно и мягко, чтобы доказать девушке, что может быть романтичным, что умеет быть нежным. Что готов измениться ради любимой…

Отстранившись от Талии и тяжело дыша, парень посмотрел девушке в глаза, в которых, за долгое время, впервые читалось доверие и понимание. И его надежды были оправданы лишь одной фразой из её уст…

— Я больше никуда не уйду… От монстра к монстру. Да, ― произносит Талия. Уверенно, твердо. Хуже быть уже не может.

Роман помогает ей подняться и берет на руки, неся в какую-то комнату. Он ловит взгляд Йоханн с другой стороны коридора и медленно кивает. Прайс все сделал правильно ― подослал человека, в крови которого был яд Романа, что подавило инстинкты Талии. Доктор ничего не делает в ответ, просто наблюдает, как Роман скрывается с Талией на руках за поворотом, неся в комнату, в которой не было камер.

В какой момент это произошло? Когда привычный мир, где всегда безраздельно правил холодный циничный расчет, а во главе ставились только собственные интересы, пошатнулся, опасно накренился, медленно, часть за частью, начиная разваливаться прямо на глазах словно хрупкий замок из песка, что любят строить на пляже дети?