От наркомана до миллионера

Но существовала одна загвоздка. Что в милицию, что в пограничники невозможно было попасть, не пройдя медкомиссию. Когда в армии я подсел на коаксил, ни одной официальной медкомиссии не прошел. За деньги врачи мне вписывали в медицинские документы все, что нужно. Если бы меня на самом деле тогда обследовал толковый врач, то вполне мог направить сразу в морг, как в том анекдоте. Чего зря время терять? Я завязал, но организм и через два года чувствовал последствия приема тяжелой дури. Так что медкомиссия меня наверняка завернула бы.

Конечно, у меня была мама с ее связями в здравоохранении. Эти связи меня сперва освободили от военной службы, а потом на нее и отправили… Но теперь мама не захотела мне помогать. Все-таки пограничные войска — это ФСБ. Да и МВД — серьезная организация. Если бы я попал в их сферу, минуя врачебный контроль, и это вскрылось бы… И мне, и Алле Владимировне Антошиной-Бартновской грозили бы серьезные неприятности. А я и так их столько ей доставил!

Оставалось поступить на службу несолидную, во вневедомственную охрану. Медкомиссия там была не строгая, а характеристика, выданная мне подполковником Беруновым, была такой положительной, хоть в ангелы нанимайся. Вот так бюрократия оказалась важнее медицины.

Правда, пришлось пройти хитроумные тесты. Они показали, что в охране мне работать можно, а вот в милиции нельзя. Как они это вычислили, ума не приложу. Подозреваю, что это связано с моей тогдашней высокой духовностью. Скорее по инерции я еще иногда останавливал прохожих, заговаривал с ними о Боге, проповедовал высокую нравственность, возмущался самим существованием наркотиков. В тестах прямых вопросов, вроде «Верите ли Вы в Бога?» не было…

Получив лицензию охранника, я устроился по объявлению в большой современный магазин «Строймаркет». Продавцы и менеджеры занимались продажей стройматериалов, плитки, обоев, сантехники (в том числе и элитной, товар был не из дешевых), а охранники отвечали за безопасность торговой деятельности. Солгу, если скажу, что пришлось сильно напрягаться — работенка была непыльная.

Задача простая — ходить по торговому залу в костюме, белой рубашке, галстуке, внимательно поглядывая на покупателей. Вежливо хватать за рукав при попытке кражи. И так два дня с открытия до закрытия магазина. Потом выходные. Тоже два дня. Замечательная работа, только скучная. Мне с моими амбициями, энергией и любопытством, позевывая, ходить за покупателями было совсем неинтересно. Но я приглядывался и прислушивался к менеджерам, которые консультировали покупателей и вскоре узнал про краны, смесители, душевые кабины и унитазы всё или почти всё. С тех пор, когда видел в торговом зале человека с ищущим взглядом, смело подходил и давал нужные советы, рекомендовал, что купить, расхваливая тот или иной товар.

Менеджеру полагался определенный процент от каждой продажи. Вскоре начали доплачивать и мне. Стоило мне пару раз донести сумку директрисы магазина до ее машины, сказать женщине комплимент, как она стала обращать внимание на меня и мою активную деятельность, заметила, как хорошо я общаюсь с покупателями. Еще бы, с таким опытом проповедничества! Да я мог атеиста за полчаса обратить в христианство, а не то что впарить ему дорогой унитаз. В общем, меня сделали менеджером.

Теперь я бродил не по всему магазину, а только по торговому залу и обращал покупателей в… нет, не в веру, а в поклонников элитной сантехники. Ведь от количества проданного зависел мой процент.

Хоть меня и повысили, но работа теперь стала казаться еще скучнее. Я целый день был ногах — это сильно изматывало. Я зверски уставал, и морально, и физически. В погоне за копейкой я оказался беззащитен. Обязанность постоянно разговаривать о земном не оставляла времени для молитв, продажа унитазов не давала подумать о высоком. Тут-то дьявол и поддел меня на свой крючок. Да, когда я ехал в Ставрополь, я был слишком самоуверен, полагая, что меня никогда больше не затянет наркотический омут.

…Конец рабочего дня, покупателей нет, ноги гудят, и я устал. Настроение никакое. И тут в торговый зал заходит парень. Сразу видно — он в чудесном расположении духа. Он улыбается своим мыслям, его радует блеск хромированных частей сантехники, и даже рисунки на обоях кажутся ему очень смешными. Парень ничего не собирается покупать, он зашел сюда чисто поржать. Я понимаю, что он вмазанный и ему хорошо. И мне страстно захотелось того же, как будто бы не было всех этих болезней, потери в весе, угрозы уголовного преследования. Не было реабилитационного центра, пятидесятнической церкви, молитв и постов. Как будто самого Бога не было!